Сокол для Ягодки
Девушки вышли на улицу, Светлана закрыла двери, осмотрела двор, вроде ничего не забыла. Солнце садилось, становилось прохладно, как всегда бывает весной, накинула ветровку, поправила волосы.
– Только не говори, что ты снова к Матвею.
– Нет, я не к нему.
– Врешь. Сама учишь меня жизни, а нагло врешь. Лаур, я ей‑богу перестану с тобой дружить, то, что ты делаешь, это неправильно.
– Что неправильно? То, что я просто хочу элементарного женского счастья?
– Он женат, Лаура! О каком счастье ты говоришь?
– Это неправда, они год уже как не живут вместе.
– Это он так тебе сказал? Вот кто из нас дура, так это ты.
Вот именно в данный момент между подругами готова была пробежать черная кошка. Света не одобряла связь Лауры с женатым, пусть и, по ее словам, не живущем в семье мужчиной. К тому же это ее предположение о беременности выбило из колеи спокойствия, в которую Светлана и так с трудом попала.
– Хорошо, поезжай куда хочешь, если что – я дома, знаешь, куда идти и плакать. Без обид, Лаур, и пока.
Светочка махнула рукой, быстро пошло по дороге, даже не обходя грязь и лужи, закинула на плечо маленький рюкзачок, подставила лицо майскому ветру.
Все будет хорошо, главное – не унывать и не впадать в воспоминания. А они легко затянут в омут мрака, утащат еще глубже, а там слезы, истерика, разбитые мечты и неродившийся ребенок.
Вот об этом точно вспоминать нельзя. Это запрещено. Это табу.
Лаура что‑то кричала вслед, но Калинкина не слушала, шла домой. Дом, в который ее поселили, после того как она с одной большой сумкой приехала устраиваться в Косогоры на ферму ветеринаром, был небольшой, всего с одной просторной комнатой, где была и печка, и кухня, и гостиная, и столовая, но еще имелась маленькая спальня. Если сказать по‑современному – однокомнатная студия, но в деревенском стиле.
В этом доме раньше жила тетка животновода, Марфа Васильевна, она умерла лет пять назад, а вот дом остался, но чтоб и он не зачах, в нем нужно жить. Вот Светлану в него и поселили совершенно бесплатно, а ей и этого было за глаза. Есть работа, дом, друзья – разве это не счастье? Она училась искать его в малом.
Новое жилье Калинкиной находился в конце улицы, что была параллельной той, где жила баба Зоя и стоял дом Терехова, как раз через соседские огороды. Добраться до них можно было лишь длинным путем, по улице, сделав крюк. Но Света и о том соседстве старалась не думать.
Часто «дачники» и их гости путали повороты, перли через лес и оказывались как раз в конце улицы у дома Марфы Васильевны, спрашивали дорогу. Но в эти выходные гостей должно быть мало, почти все проезды подтоплены местной вышедшей из берегов речкой. По которой Федор хотел покатать Светлану, приглашая на романтическое свидание.
Открыв замки и зайдя в дом, Калинкина села, устало опустила руки. Часы в углу громко тикали, нужно было растопить печь – хоть и май, но ночи еще холодные.
Девушка приложила руку к животу, прислушиваясь к ощущениям и боясь в то же время что‑то почувствовать. Тогда два года назад, было много сказано мерзкого, обидного и отвратительного в ее адрес человеком, которого она любила, которому верила. Слишком некрасивой, даже уродливой вышла история ее первой любви.
Света уже потом поняла, что ее беда была в том, что она привязалась к этому человеку. Потому что никого у нее не было – отец‑алкаш, которому нет и не было никогда до нее никакого дела, не считается, мама давно умерла, да и воспоминания о ней не самые радужные.
Но она поверила тогда. Двадцатидвухлетний, можно сказать, девчонкой влюбилась, летала в облаках, не подозревая, что будет горько плакать. Что потеряет все. Все, что так сильно хотела обрести.
Вот и сейчас слезы покатились по щекам горячими дорожками, Света всхлипнула, зажала рот рукой, чтобы не зарыдать в голос и не впасть в истерику.
А еще февральский роман немного расшатал привычный настрой. Помощник Терехова оказался для нее слишком хорош, а она для него деревенской простушкой, мимолетным развлечением на выходные. Городской самоуверенный красавчик, у него наверняка жена есть, и секс для него был всего лишь сексом. Мужчины к этому относятся проще.
– Нет, нет, не сейчас… пожалуйста, не сейчас.
Светлана встала, прошлась по кухне, на автомате открывая печь, чтоб затопить, но дров не оказалось.
– Вот и хорошо, сейчас принесу дров, а потом сделаю сырников, как и хотела.
Снова вышла во двор, вытирая слезы, дела отвлекали от мыслей. Еще подумала, что нужно нанять кого‑нибудь нарубить дров, с осени так и лежат под навесом чурки.
Девушка поднялась уже на крыльцо и вдруг испуганно вздрогнула от автомобильного сигнала, выронив дрова из рук.
– Да блин!
– Девушка, девушка, не подскажете, как проехать на Центральную улицу?
Медленно обернулась, убрала с глаз выбившиеся из пучка рыжие кудри, посмотрела в сторону забора. За ним на дороге стоял черный, огромный, заляпанный грязью внедорожник. Из него, открыв дверь, выглядывал мужчина в кепке, натянутой на глаза, снимая солнцезащитные очки.
Он улыбался, щурясь на заходящем майском солнце.
Первое желание было развернуться и уйти в дом, пусть разбирается и ищет дорогу сам по навигатору, который здесь временами показывает черт‑те что.
Светлана выпрямила спину, отряхнула грудь от опилок, облокотилась о перила крыльца.
– Света, это ты?
– Нет, вы ошиблись, а Центральная улица – прямо и направо, второй поворот.
Махнула рукой и зашла в дом.
Он не узнал ее? Реально не узнал? Даже дом, где провел двое суток?
– Козел какой. Вот пусть теперь попетляет по деревне.
Поворот был назван не тот, от него дорога шла к болотам. И если внедорожник помощника Терехова сядет там днищем, так ему и надо.
У Светочки даже настроение поднялось.
Глава 10
– Смотри сюда и запоминай. Это твои новые друзья на ближайшие две недели. Красавцы, правда? Ох, вы мои хорошие.
Соколов с недоверием посмотрел на своего начальника, тот улыбался, показывая Павлу его «новых друзей».
Друзья были так себе. Сомнительные.
– Семен Николаевич, это шутка такая?
