Сон инкассатора. Греховная повесть. Книга первая

Открылась передняя пассажирская дверь, слегка двинулось сидение, принимая в свои мягкие телеса, привычные формы хозяина. Дверь закрылась, тихо лязгнув собачкой замка и авто тронулось, унося в последний путь своего пассажира.

Часом позже, в одном из гаражных кооперативов высокий, по‑спортивному сложенный молодой человек, аккуратно укладывал ещё тёплую, нагретую собственным телом, темного цвета одежду в раскрытую объёмную сумку, оставленную в багажнике автомобиля, в заранее приготовленном для этого гаражном боксе.

Спустя короткое время, ни чем не примечательный автомобиль, выехал из массива гаражей на уже совершенно тёмную вечернюю улицу. За рулём сидел высокий молодой господин в прекрасном, сшитом по фигуре классическом костюме, во внутреннем кармане которого лежало новое, еще терпко пахнущее клеем и типографской краской служебное удостоверение на имя Владислава Борисовича Комиссарова – капитана государственной службы безопасности Российской Федерации.

***

 

Отступление третье

 

Изучая зарождение и развитие тех или иных стадий человеческого общества в различные исторические периоды, начиная с Шумеров и заканчивая современным обществом, я заметил явное сходство в способах достижении Цивилизациями (от лат. civilis – государственный, гражданский) – определённого уровня социальности.

Познавая всё новые и новые законы природы, зародившиеся социальные группы учатся существовать вне зависимости от её (природы) суровых условий, используя приобретённые научные и практические знания. Полнота таких знаний в купе со способностью практического применения определяет степень культурного развития и самоопределения общественных групп, внедряя социальные нормы, в виде правовых актов (законов и правил) попутно формируя властные структуры для обеспечения полноты контроля над их исполнением.

Создаваемая обществом властная надстройка, во все времена стремится овладеть действенным механизмом, позволяющим разрушить саморегуляцию управляемого ей общества путём навязанного, различными методами, мироустройства.

Основанное на принципах потребления общество лишается инициативы, страх перед бедностью парализует четкость мышления, заставляя граждан искать пути избежать нищеты, подрывая инициативу, лишая самоуверенности, снижая культурную память, уничтожая адекватные стремления к улучшению общественного положения.

Ничто так не уничтожает человечность как нищета. Историческая память, переходящая из поколения в поколение, убедительно доказывает, что общество, воспитанное в страхе перед бедностью, легко управляемо.

Человек так жаждет всё новых благ, что владение ими становится целью, смыслом, приложением силы.

Сребролюбие – любовь к деньгам, имуществу, желание обогатиться, размышление о средствах к обогащению, мечтание богатств, опасения старости, нечаянной нищеты, болезненности, изгнания, корыстолюбие пристрастие к различным тленным предметам, суетная любовь к подаркам, присвоение чужого, жестокосердие к нищим, воровство, разбой – ступени в развитии управляемого, лишенного цели общества.

 

 

Глава четвертая

 

Вексель

 

– Доброе утро Константин Леопольдович.

Комиссаров стоял в проёме открытой настежь массивной дубовой двери губернаторского кабинета.

– Входите, Владислав Борисович, располагайтесь.

Губернатор не обернувшись, рукой указал в сторону не большого журнального столика, продолжая сосредоточенно вглядываться в огромное, панорамное окно, выходящее на ещё не ожившую, по утрене пустынную центральную площадь города. Площадь была отмечена высокой стелой в виде пересекающего финишную черту марафонца, ярко бликующего своей латунной поверхностью в ранних лучах утреннего светила.

Плотно прикрыв дверь, генерал быстро прошел к гостевому креслу, по щиколотку утопая в высоком, упругом ворсе напольного ковра, созданного умелыми руками иранских мастеров.

– Как неумолимо время.

Не ожидая ответа, риторически отметил Лежнев. Не обращая внимания на уже расположившегося в кресле Комиссарова, начал мерно раскачиваться, медленно переступая с ноги на ногу, как бы готовясь к скорому старту, лишь только громкий пронзительный хлопок стартового пистолета даст короткую свою команду. И, как будто решив для самого себя, что‑то очень важное, тихо продолжил

– Пора…

***

Ещё вчера вечером, едва только стало понятно, что сделка состоится, губернатор связался с генералом Комиссаровым, и коротко обсудив текущую ситуацию, назначил встречу.

Вот уже почти десять лет прошло с первой встречи, той, что так накрепко сцепила их, дав то, в чем каждый тогда нуждался. Губернатору – баснословное состояние, позволившее его семье встать наряду с богатейшими мировыми фамилиями, а честолюбивому офицеру головокружительную карьеру, вознёсшую «вечного капитана» на вершину служебного «Олимпа».

Абсолютная Власть одного и высочайшей пробы Цинизм другого соединила их, как основные узлы в зловещей машине, мчащейся с неимоверной скоростью через жизнь.

– Как ты думаешь, какова будет окончательная сумма?

Заговорил Лежнев, медленно оборачиваясь к Комиссарову.

– По экспертным оценкам от 17 до 20 миллиардов.

Быстро ответил генерал и тут же продолжил.

– Буквально год, максимум два и экономику накроет глобальный кризис, сама возможность избавиться от падающих в цене бумаг – редкая удача.

Всего год назад Комиссаров с отличаем закончил высшую школу экономики и очень гордился тем, что так любимые, ещё со школьной скамьи цифры обрели фактическое приложение в его судьбе.

– В рамках, каких финансовых площадок пройдут торги? И в какой валюте будет произведен окончательный расчет?

– Торги пройдут на Лондонской бирже, Константин Леопольдович. Часть акций оплатят в английских фунтах, часть в валюте ЕС и долларах, а часть будет переведена в государственные ценные бумаги США.

– Это зачем?

Губернатор так и стоял, спиною опершись на гигантское окно, подсвеченный ярким заревом утреннего солнца.