Странные дела, или Женька ищет мужа

Что он, собственно, и сделал.

– Сандре Христофоровне привет передавайте! – крикнул он вдогонку, и я пообещала, что всенепременно передам.

На том и расстались.

Монетка в кармане жгла руку. И тут я вспомнила, что Христофоровна до сих пор не кормлена, благо, что спит пока. Хотя пока я тут круги нарезала может уже проснулась и кричит во всю луженую глотку да на весь дом.

Ноги домой не несли, больше всего на свете хотелось зайти в антикварный магазин, что расположился неподалёку, на соседний улице, и разузнать, что за монета такая мне досталась. Но здравый смысл все‑таки погнал меня исполнить дело чести – накормить беспомощную старушку.

Сандра действительно уже проснулась, но против обыкновения не ворчала, а о чем‑то задумчиво размышляла.

– Что вас гложет, что тревожит? – как можно более весело спросила я. Хотя саму меня сейчас одолевали ворох мыслей и тревог.

– Кабы знать… – поджала губы Сандра и без привычного аппетита принялась за полдник.

– Ну так поделитесь думами тяжкими, может чем помогу, что подскажу?

– Ой, да что ты мне подскажешь, пигалица зловредная?!

– Ну и мучайтесь сами! – обиделась я и забрав недоеденную тарелку с творогом, отправилась ее мыть.

– Эй, куда?! Я ж еще не доела…

– Вам худеть надо! – мстительно припечатала я и игнорируя ругательства Христофоровны разлила по кружкам чай.

Сейчас вы, конечно, подумаете, что я реально у старушки отобрала тарелку с едой, но конечно же все было совсем не так. На самом деле там оставалась корка хлеба и размазанный по дну творог, его и соскрести не соскребёшь. Просто Сандра из вредности ругается, чтобы в очередной раз обвинить меня в чёрствости.

Актриса же, куда деваться?

Чай получился душистым и ароматным. Бабушка раскинулась на веранде в кресла качалке и, казалось бы, должна была быть расслабленной и умиротворённой, но хоть бы не так.

Она все о чем‑то напряжённо думала, и я с нетерпением ждала, когда же она не сможет больше держать в себе свои думы и расскажет все мне.

Сама в это время я тоже размышляла на тему неприятностей и почему они выбирают меня своей спутницей жизни.

А еще немного пожалела, что не рассказала все Евгению Петровичу. Авось он мог бы посодействовать этому делу.

Ой, да кого я обманываю? Кому оно нужно, дело‑то это?

Хотя у меня вон и доказательство есть – монетка. Кстати, надо бы хоть глянуть, что за ценность она представляет и представляет ли вообще.

Спустя полчаса я поднялась к себе на второй этаж и рассмотрела монету поближе. На аверсе изображен двуглавый кот, на реверсе змея и какая‑то ветка. Хм… что за изображения такие?

Включила телефон и набрала в поисковике описания, но сколько не искала ничего подобного не нашла. Вновь осмотрела, теперь уже с лупой, ее со всех сторон, но больше ничего не увидела. Ни пробы, ни года выпуска. Неужели побрякушка? Да быть того не может, уж больно на золотую похожа.

В комнату неожиданно постучали и я от удивления подскочила на месте. Потому что стучать мне было решительно некому. Сандра из кресла своего не вылазит, а больше с нами никто не живет.

Однако я недооценила бабушку. Христофоровна как ни в чем не бывало стояла на пороге, лишь слегка опираясь на дверь.

– Это еще что такое чудо из чудес? Неужто воскрешение внеплановое? Вы же вроде как колясочник с недавних пор?

– Ой, оставь, язва, ты свои издевки! Не до того мне, окаянная…

– Что такое?

– Да кукла меня мучает эта…

– Та, что в огороде нашли?

– Да, она проклятая. Ну откуда бы ей там взяться, а? Чует мое сердце что‑то здесь неладное…

– И что же вы предлагаете?

– Нужно идти к ведьмам!

– Да что не так‑то с куклой этой? – удивилась я.

Раньше моя бабуля особым суеверием не страдала. А тут поди ж ты, к ведьмам ее тянет, словно магнитом.

– Да вот глянь‑ка, – она протянула страшную находку, и я по инерции отпрянула. – Да глянь просто? Видишь?

Я все‑таки пересилила свой страх и приблизилась почти вплотную. И так и эдак оглядывала куклу, но ничего необычного не заметила.

– Не видишь?

– Нет… – пожала я плечами.

– А… – Христофоровна махнула на меня рукой, – Глянь вот тут…

И указала мне на шею под остатками волос. А я как увидела, так руками всплеснула и отшатнулась.

– Это что же? Матерь божья! Это что, серьезно, что ли пентаграмма?

И впрямь – на пластиковой шее куклы кто‑то вырезал и обвел красным круг, а внутри пятиконечную звезду. Вокруг же шея была млеко‑мелок утыкана будто иголочкой.

– Вот и я думаю, что за напасть такая?.. ‑хмуро подтвердила Сандра. – Так что ты давай, бери куклу в руки и топай до колдуний. Наверняка же их рук дело!

– Да с чего вы хоть взяли‑то, что их? эта страшила тут поди лет десять как лежит, ежели не больше, при чем тут сестры эти?

– А сердец мое так чует. Этого аргумента достаточно?

Я не успела ответить, потому что в кто‑то позвонил в дверь. Бабуля быстро спрятала куклу в пакет и быстро поспешила к себе. А ну как же, не дай бог увидит кто без кресла, что подумают…

Я лениво потянулась и с опаской взяв страшную поклажу отправилась открывать.

На пороге сияя лучезарной улыбкой стоял Сашка и протягивал мне букет полевых ромашек. Между прочим симпатичных, чего уж там лукавить.

– Спасибо, – буркнула я в ответ и, не давая ему опомниться, подхватила под локоток и передала пакет. – Со мной пойдёшь.

Саня расцвел как красна девица, заалел да зарделся. И даже не спросил куда мы, собственно, идем.

Ну и хорошо, сюрприз будет.

С молочником мне стало однозначно спокойнее. Все‑таки мужчина, пусть и глуповатый. Всю дорогу он, не останавливаясь травил анекдоты и вообще, казалось, был счастлив как никогда. Ровно до тех пор, пока не понял куда направляемся. До дома колдуний оставалось всего ничего, как Саня резко тормознул и уставился на меня глазами полными ужаса и отчаяния.

– Евгения, мы же не к ним идем?

– К ним, к ним, родной.

– А может не надо? Боязно мне что‑то…