Сумасшедший декабрь
– А я и не нуждаюсь, – облокачивается на стеллаж, не прекращая меня рассматривать.
– Тогда зачем ты здесь?
– По велению государства.
– Что?
– Не вникай, Кристина Витальевна.
Глубоко вдыхаю. Ладно. Это не мое дело.
– Кристина, там продукты привезли, – кричит мне Саша, наш тестомес.
– Сменная одежда и обувь есть? – морщусь, рассматривая уличные кроссовки парня.
– Нет, – опять ухмыляется, скучающе блуждая глазами по нашему складу.
– Завтра должна быть. А сейчас иди за мной, выдам тебе фартук и бахилы.
Не жду реакции наглеца, разворачиваюсь и иду в сторону подсобок. По дороге открываю дверь для приема товара, и грузчик поставщика заносит муку, сахар, яйца. Выдаю Максиму обычный серый фартук, бахилы и выхожу. Принимаю накладную, начиная подсчитывать товар и сверяться с суммой. Когда убеждаюсь, что все в порядке, закрываю за грузиком дверь.
Заглядываю в подсобку, замечая, что парень так и не переоделся. Он сидит на моем столе и что‑то пишет в телефоне. И что, мне с ним нянчиться теперь? Но это протеже начальника… Похоже, выбора нет. Меня повысили ровно три месяца назад, и я не могу сейчас ошибиться.
– Обеденный перерыв с часу до двух, а сейчас, будь добр, приступай к работе. Надень фартук и занеси продукты на склад, – стараюсь говорить убедительно.
– Я это не надену, – сообщает мне хам и продолжает пялиться в телефон.
– Это просто фартук, не для развлечения, а для защиты твоей одежды, – дергаю ворот своего белоснежного костюма‑каспера.
– Слушай, Крис, давай не усложнять друг другу жизнь. Я полгода поотмечаюсь тут, отсижусь часик в день, а дальше ты меня прикроешь.
– Что? – недоумеваю я. Мне срочно нужна пояснительная бригада. Что, черт бы его побрал, тут происходит?
– Хорошо, – снисходительно ухмыляется пацан. – Не просто, а за мое большое спасибо, – внаглую вынимает из кармана портмоне, достает оттуда крупную купюру и опускает на мой стол. – И так я буду признателен тебе каждый день.
Подмигивает, словно я малолетка.
– Благодарностей такого рода я не принимаю. Слезь с моего стола и делай, что хочешь, но прикрывать я тебя не стану! – повышаю голос, чтобы этот хам, наконец, меня услышал. Иду на него, дергаю бумаги из‑под его бедер в черных джинсах, вынуждая парня встать. Прячу в столе накладную и, уже не обращая на парня внимания, беру пакеты с мукой и тащу их на склад. Тяжело, для этого я и просила помощника или практиканта.
Возвращаюсь за следующим пакетом муки, наблюдая, как парень хмуро рассматривает меня и товар. Наклоняюсь, но вскрикиваю, когда меня обхватывают за талию и бесцеремонно отодвигают.
– Что ты себе позволяешь?! – дергаюсь.
– Отойди, королева, не пристало тебе, такой красивой, мешки таскать. Что, больше некому? – уже хмуро спрашивает он и отпускает меня.
– Предполагалось, что это будешь ты, – недовольно отвечаю, смотря, как парень подхватывает сразу несколько пакетов и несет на склад.
– А фартук все же придется надеть, – комментирую. – Когда здесь справишься, пойдешь в цех.
Разворачиваюсь и ухожу, улыбаясь своей маленькой победе. Не все потеряно, я могу быть руководителем.
Глава 3
Максим
Работать я не собирался. Был уверен, что договорюсь, отмечусь для галочки и займусь своими делами. Мой отец, бл*ть, как всегда, оригинален. Засунуть меня в бабский коллектив шестёркой, «принеси‑подай». Все в его стиле, через унижение меня, как ублюдка. Я был уверен, что моя безлимитная карта все решит. Не бывает неподкупных людей, бывает недостаточно аргументов.
Руки бы у меня не отвалились. Но каждый должен выполнять свою работу. Быть на побегушках у женщины – не моя функция.
Хозяин сети кофеен готов был целовать мне зад, лишь бы угодить. Можно было на него надавить и не отрабатывать повинность. Но я увидел ее, и мне стало азартно.
Кристина Витальевна…
Ее начальник что‑то там вещает, а мне по хрену, я смотрю только на нее. И вроде ничего особенного, женщина как женщина. Естественная красота. Но цепляет. Глаза, губы, скулы, волосы – все заводит. И этот белый китель под фигуру подчёркивает грудь. Строгая. Точнее, хочет, чтобы я ее так воспринимал. А я воспринимаю ее только как сексуальный объект. Хочу и все, словно не трахал всю ночь Алену. Такое внезапное дикое желание сделать эту королеву. У нее колечко на безымянном пальце, дочь, у нас разница в возрасте, но это распаляет еще больше.
Меня все больше и больше заводит ее реакция. Кристина Витальевна в растерянности от моего поведения и не знает, что с этим делать. Это забавно.
Пытаюсь ее купить, предлагая хорошие деньги, даже больше, чем нужно. Упрямая, не берет, начиная сама таскать мешки. Я впервые ей сдаюсь. Она меня сделала. Хватаю за талию, отодвигаю, а она вздрагивает от моего прикосновения. Отпускать не хочется, хочется вдавить пальцы в ее талию сильнее и…
Бл*ть!
Это уже даже не смешно. Меня словно заклинило. Таскаю продукты и сам себе поражаюсь. Что же получается, до этого она сама тут все таскала? Эта мысль мне не нравится. Такая женщина не для тяжёлой работы.
Она для…
Да вашу мать! Нервно кидаю последнюю коробку с сахаром, закрываю склад, вынимаю из кармана сигарету, выхожу с черного входа на улицу в одной футболке, чиркаю зажигалкой, прикуриваю.
Я загоняюсь.
Не нужна мне эта история. Меня Сева ждет в мастерской, там «хищника» подогнали, у нас тест‑драйв. Надо дожать эту королеву сладостей.
Курю еще с минуту, пишу Севе сообщение, чтобы ждали меня, прячу телефон в карман и захожу назад.
Фартук…
Ладно, хрен с тобой, надеваю, повязывая на бедра, и иду назад на склад. Из цеха пахнет аппетитно. Свежей выпечкой, ванилином, шоколадом, сливками… На стойках остывают булочки, пирожки, десерты. А я не завтракал.
