Сущности. Прозрение

– Я сейчас. Оденусь только, – кивнул за спину, – у меня Дина.

Чёрный понятливо даже не стал пытаться войти в квартиру:

– Жду внизу. У тебя пять минут. Я не шучу.

Порохов закрыл за ним двери, несколько секунд постоял, собираясь с мыслями, а потом кинулся одеваться. Заглянул в спальню, сослался на срочный вызов и быстро натянул джинсы и футболку. Благо, лето не подразумевало очень долгих сборов. Ещё минута (вместо привычных трёх) ушла на чистку зубов и прочее приведение себя в порядок. Щетина на щеках Андрею не понравилась, но бриться было некогда.

Десять секунд, чтобы взять из холодильника йогурт, ещё десять, чтобы обуться и проверить телефон‑кошелёк‑права‑ключи, и ровно через пять минут от закрытия двери перед Чёрным Андрей оказался внизу.

Чёрный стоял около машины Порохова, дождался разблокировки дверей и посмотрел на Андрея:

– Я поведу, иначе будем долго ехать.

Андрей помедлил буквально несколько секунд, а затем перекинул мужчине ключи и сел в машину. Когда Чёрный занял своё место, Андрей отстранённо подумал, что тот, видимо, всячески соответствует имени, которым представился: одежда исключительно тёмных тонов, короткая стрижка, чёрные волосы, чёрные очки, которые тот при Порохове ни разу не снимал. Есть ли там вообще глаза?

– Куда едем?

– Сейчас увидишь.

Машина завелась, выехала со двора, вклиниваясь в утренний поток других автомобилей, и, проехав буквально пару километров, свернула в переулок, в какую‑то подворотню, проваливаясь под землю.

Андрей даже не успел ничего сказать, только уже когда они оказались в странном тоннеле, выдохнул:

– Как?!

– Учёные назвали бы это телепортацией.

Андрей огляделся, пока его «Форд», фарами рассекая темноту впереди, мчался по подземному тоннелю.

– Где мы?

– Под землёй, – усмехнулся Чёрный и уже серьёзно продолжил, – недалеко от центра города, один из проходов, которых давно по документам не существует. У нас мало времени – я всё объясню потом.

– Я бы сказал: проездов…

– Проездов, – не стал спорить Чёрный, останавливая машину у развилки тоннеля. Вышел, кивнул Андрею, и тот тоже покинул «Форд». Ключи Чёрный не вернул, но нажал на кнопку брелока, и Порохов услышал привычное подтверждение того, что сигнализация активизировалась.

– Неужели могут отсюда угнать?

– Привычка.

Под ногами было влажно, иногда виднелись тонкие ручейки воды – чистой, немного зеленоватой в свете фонарика от мобильника. Андрей шёл за Чёрным, который не пользовался светом, казалось, ему совершенно не мешает кромешная темнота неосвещённого тоннеля.

Идти пришлось недолго: Андрей насчитал около сотни шагов до ближайшего поворота, и там Чёрный остановился. Указал куда‑то в сторону, и Андрей направил туда луч фонарика.

В арке, за которой виднелась самая настоящая груда ломаных кирпичей и камней, лежало тело. Андрей рванул к нему, присел на корточки, протянув телефон Чёрному («Посвети!») и замер, так и не коснувшись кожи лежащего… существа.

Издали он принял бы его за человека, но вблизи разглядел: то, что он счёл ранами, было странными наростами на коже. Небольшими, похожими на кристаллы, поблёскивающими в свете фонарика. Кожа была сероватой, совершенно гладкой, лишённой пор, волос и всего того, что позволило бы Андрею предположить, что перед ним человек.

– Кто это?

– Тоннельник. Редкий случай: они вообще мало умирают или делают это там, где никто не увидит: в своих городах‑лабиринтах. А этого ещё и убили, что тоже достаточно удивительно.

– Тоннельники необычайно живучи, им не требуется дыхание для поддержания жизни, и их регенерация…

– Именно, – Чёрный прошёлся вокруг, потом посмотрел на Андрея. – И я пока не могу понять, кто или что его убило. То, что ты видишь – наросты – это попытка регенерировать раны. Провалившаяся по какой‑то непонятной мне причине. А я могу сказать, что я очень мало видел непонятных для себя вещей.

Андрей всё‑таки коснулся гладкой кожи, что была холоднее камней подземелья, провёл пальцами по ней. Взял из рук Чёрного телефон, сделал множество фотографий, не выключая фонарика, и оглянулся на мужчину:

– Другие ещё не знают о его смерти?

– Думаю, что уже знают, но не успели прийти. Скорее всего, они ничего не станут делать – заберут тело и уйдут. Впрочем, точно предсказать их реакцию очень сложно, даже жуки более понятны в своём поведении.

Андрей кивнул, продолжая рассматривать тело второго варианта не человека, замечая всё больше отличий от людей. Мелочи, вроде не бросающиеся в глаза, но если присмотреться… Он вернул телефон с фонариком Чёрному и принялся полноценно осматривать убитого. Взял несколько образцов тканей, завернул в чистый бумажный носовой платок. Попробовал перевернуть труп, охнул от тяжести. Чёрный подвесил телефон с фонариком на левитации и помог. На спине, правда, ран у тоннельника не было. Но это ни о чём не говорило. Они вернули тело в изначальное положение, и Андрей сделал ещё несколько фото, теперь уже более общих.

– Зачем здесь я?

– Разве тебе не интересно? – выгнул бровь Чёрный.

– Интересно, – кивнул он, – но в более глобальном смысле…

Он смотрел на Чёрного – тот всё ещё был в очках – и молчал, ожидая ответа. Спокойно разглядывал Андрея и после пары минут кромешной тишины, в которой Порохов отчётливо слышал, как скребутся коготками крысы где‑то в паре шагов от них, кивнул:

– Ты же согласился узнать больше и идти дальше. Стать полноценным Зрячим. Зрячих в мире около восьми тысяч. Всего. Из них примерно половина не делают ничего особенного, не интересуются ничем, кроме своего окружения, и у них нет доступа к библиотеке. Но ты – согласился изучать вопрос, а это значит, что ты теперь один из четырёх тысяч людей, кто может повлиять на мир вокруг. Защищать его, менять, двигать вперёд или пытаться замедлить. Впрочем, если ты не готов к этому пути, я даю тебе второй шанс отказаться. Прямо здесь и сейчас скажешь: «хочу жить нормальной жизнью», и мы уйдём. Я не приду к тебе никогда, заберу доступ в библиотеку, и ты сможешь остаться просто талантливым хирургом, который умеет видеть Прилипал.

Андрей повертел телефон в руках и промолчал. Ему нужно было обдумать услышанное: дома на кухне выбор был прост. Здесь, в непонятном месте, рядом с телом потенциально почти бессмертного существа то же самое предложение прозвучало более серьёзно.

Просто талантливый хирург или Зрячий, который может влиять на мир.

Влиять на мир.

Кажется, Андрей не был к этому готов.