Свет в ее глазах

– Из чего они? – спросил он, будто действительно интересовался фигурками.

– Горный кварц, а темная из гавайита, должна поглощать негативную энергию, но я уже второй раз убеждаюсь, что продавец обманул меня, иначе тебя бы не было в моем кабинете.

Джефферсон наклонил голову и, глядя прямо на меня, плотоядно оскалился.

– Может, я не негативная энергия, а позитивная. Ты же получила свою порцию позитива?

Я сжала руки в кулаки, чтобы не ударить его в приступе гнева.

– Черт, Блейк! Ты говорил, что сможешь держать дистанцию, ты обещал мне профессиональное отношение! – обиженно крикнула я, отталкивая его ладонью. Но Блейк даже не пошевелился, в итоге оттолкнулась от него я сама.

– Ну, я обманул тебя? – непонимающе вскинув брови, спросил он.

– Ты грубо взял меня на столе в кабинете!

Блейк усмехнулся, его глаза сверкнули, словно он был очень доволен собой.

– Разве это было не профессионально? – с издевкой спросил он, наблюдая за моей реакцией.

О нет. Я же обещала себе, что больше не позволю ему пошатнуть мою уверенность и украсть спокойствие.

– Если на то пошло, то я ничего не почувствовала, значит, не такой уж ты и профессионал, – с напускным безразличием ответила я.

Блейк рассмеялся, и этот низкий грудной смех прокатился прямо по моей коже, вызывая предательские мурашки.

– Ты ничего не испытала, потому что я контролировал все, вплоть до твоего тела. Будешь хорошей девочкой, и в следующий раз я так уж и быть позволю тебе получить удовольствие, – самодовольно выдал он.

Я чуть не поперхнулась от этого смелого заявления.

– В следующий раз? Размечтался! То, что было между нами – одноразовая акция, я давно не была близка с мужчинами, мне нужна была разрядка, но даже в этом тебе нельзя доверять. Ты мне ничем не помог, – желчно выдала я, рассчитывая на определенную реакцию Блейка.

Но он решил заострить внимание на другом и спросил меня:

– И как давно?

– Примерно две недели назад, – солгала я.

На самом деле у меня не было близости с мужчиной уже год, а последним человеком, который касался меня, был Блейк. Но он об этом не узнает.

Его лицо потемнело, а глаза засверкали недобрым блеском.

– Две недели? – переспросил он.

Я улыбнулась.

– Да, две недели, а что такого?

Джефферсон дернул подбородком.

– Ничего.

– Это сути не меняет. Держись от меня подальше, и не смей больше трогать меня без моего разрешения.

– О, – протянул он. – Мне решать этот вопрос через отдел кадров или бухгалтерию? Написать заявление?

– Не ерничай, идиот! – Хотелось засунуть его голову в кастрюлю и постучать по ней ложками.

Он мягко приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза.

– Мы оба знаем, что ты не устоишь, стоит мне коснуться тебя, ты мгновенно подчиняешься мне, – самоуверенно заявил он.

Я усмехнулась, почему‑то уверенная в своей выдержке и силе воли. Будто это не я отдалась Джефферсону на столе некоторое время назад. Резким движением я отмахнулась от его руки.

– Не в этот раз, – ответила я.

В его глазах промелькнул огонек. Он был уже знаком мне. Азарт.

– Спорим? – спросил он, улыбаясь уголком губ.

Я хотела отказать, но глядя в эти черные глаза, которые сочились самоуверенностью и надменностью, я сильно разозлилась.

– Спорим. На что?

Он задумчиво прикусил губу и прошелся взглядом по моей шее, замечая засос, который сам же оставил на моей коже, затем сказал:

– Как насчет ста долларов?

 

Ты стоила сто долларов, Джоанна, такова твоя цена.

 

Нет. Такова цена твоего проигрыша, Блейк. А цена твоей совести и вовсе меньше.

– По рукам, – с холодным спокойствием ответила я.

Блейк протянул руку, и мы скрепили сделку рукопожатием. Его ладонь была большой, теплой, сухой и немного шершавой. Я поспешила отдернуть руку, но он не дал мне этого сделать, крепко сжимая мое запястье. Мой взгляд поднялся по его волевому подбородку к губам и выше, останавливаясь на глазах. Интуитивно я чувствовала, что он вот‑вот потянет меня на себя, поэтому снова постаралась высвободить руку.

Раздался звонкий стук каблуков и Блейк отпустил меня. Я сделала два шага назад и налетела на стол. В проходе появилась Барбара. Полностью поглощенная телефоном, она не сразу заметила нас.

– Подруга? – спросил у меня Блейк, кивая в сторону Эванс, которая наконец подняла взгляд и застыла напротив нас.

Его вопрос был формален, он сразу понял, что Барбара сестра Саванны и моя сообщница в деле «уничтожить Блейка».

– Ты все еще здесь? – Я посмотрела на него с укором, но Джефферсону было все равно.

Он сделал несколько шагов к Барбаре, та сузила глаза и злобно затараторила:

– Не подходи, у меня есть перцовый баллончик, и я воспользуюсь им.

Блейк усмехнулся, его не пугали ее слова.

– Значит, Саванна твоя кузина? – издевательским тоном спросил он.

Барбару перекосило от злости.

– Да, но ты помнишь ее как Саманту.

– Нет, я помню ее как Саванну. У нее шикарная грудь, а стонет она как духовой оркестр: слишком громко. Просто твоя кузина была жутко приставучей и не давала мне проходу.

– Она влюбилась в тебя! – воскликнула Барбара. Еще секунда и она готова была вцепиться в его лицо.

– Это не мои проблемы, – ответил Блейк, пожимая широкими плечами.

Его равнодушие и внешнее спокойствие ошеломляли меня. В прошлом я была слепа. Блейк самый настоящий монстр.

– Она была девственницей! – Подруга решила использовать последний и самый разгромный аргумент в пользу бесчеловечности Джефферсона.