Свет в ее глазах

Весь прошедший год мы хорошо общались. Не знаю, как так вышло, но кажется, Лоусон стал кем‑то вроде друга для меня.

В тот вечер, когда Джефферсон рассказал мне, почему на самом деле был со мной, Эрик вступился за меня, и они даже подрались. Служба безопасности отеля решила этот вопрос достаточно быстро, о чем мне сообщили позднее.

Эрик ждал меня на улице у входа в отель и предложил подвезти до дома. Я ответила ему решительным «нет». И уехала на такси. Но он не сдался, и стал оказывать слишком много знаков внимания девушке, которая швыряла примирительные цветы ему в лицо. В конце концов, я не смогла устоять перед его настойчивостью, и мы помирились. Он извинился за то, что скрывал от меня правду, и я простила его. С мудаком на букву «Б» они больше не общались.

– Я пригласила его сегодня с нами поужинать. Обычный дружеский ужин, ты, я и Эрик.

– Дружеский? А Эрик знает, что ты к нему относишься как к другу? – усмехаясь, спросила Барбара.

Он знал, ведь не раз пытался перевести наши отношения в новый формат. Я понимала, что нравлюсь Эрику. Он не скрывал этого. Проблема была в том, что такие отношения могли во многом осложнить мою и без того сложную жизнь.

На самом деле любые отношения могли это сделать. Но я понимала, что не могу быть одна вечно. Я обожглась, поверила тому, кому нельзя было верить. Но это не означает, что все мужчины в моей жизни будут такими же, как мудак на букву «Б».

Джефферсон уникален в своем роде.

– Он знает, – кивнула я, принимая от стюардессы кружку чая. – Он знает и принимает это.

Барбара села ровно и, наклонив голову, принялась размышлять о чем‑то своем. После она сказала:

– Я вижу глаза Эрика, и каждый раз, когда ты рядом, они светятся. Кажется, он влюблен в тебя.

– Никакой любви. Никогда. Не при каких условиях.

Раздражение и страх нахлынули на меня, смешиваясь в груди воедино. Если я решу что‑то и с кем‑то построить, то уж точно не любовь.

– Я понимаю тебя, – сказала Барбара. – Понимаю, как никто другой.

Мне известно, что в прошлом Барбары произошло нечто ужасное, что заставляло ее избегать серьезных отношений. Но что именно я не знала. Барбара молчала и не решалась открыть мне правду, а я не настаивала. Ведь тоже не могла поделиться с ней многим. Мое сердце догорело, но если его коснуться, то вновь появится болезненное пламя. Такое пламя год назад погрузило меня в апатию. Я не хочу допустить этого снова.

– Тогда ты должна понимать, я не совершу эту ошибку снова, не позволю кому бы то ни было залезть в мою душу так глубоко, что потом придется выскабливать его оттуда ножом, – серьезно сказала я.

– Понимаю, но я не говорила о твоей любви, я говорила, что Эрику ты небезразлична. Он неплохой парень, может, стоит позволить ему позаботиться о тебе, если он сам того хочет?

Барбара предлагала неплохой вариант. Но не приведет ли меня эта забота к тому, от чего я сломя голову бежала?

 

***

 

Водитель остановился у отеля.

– Наш ужин в шесть, не забудь, – напомнила Эванс.

Ужин у меня дома.

– Помню, – усмехнулась я, закрывая дверь автомобиля.

Машина поехала дальше, везя Барбару по делам, а я вошла в отель.

Еще в самолете я сменила удобные джинсы и футболку на черную юбку, белую рубашку и туфли на высоких каблуках с красной подошвой. На плечи накинула легкую куртку. Волосы собрала на затылке и закрепила гребнем с рубинами.

Вернувшись после гавайского отдыха, я была готова ворваться в холодную рабочую осень. Я вставила ключ в замочную скважину кабинета и попыталась провернуть его, но ничего не вышло.

– Блеск! Еще и с замком заниматься, – проворчала я.

И когда мне в голову пришла идея вызвать ремонтника, за дверью послышались шаги. Дверь резко распахнулась, и я вскрикнула от неожиданности.

– Ты чего орешь? – хмуро спросил Конрад.

Я не смогла сдержаться и легко толкнула его обеими руками в грудь. Конрад отступил назад, я вошла внутрь.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Я тоже рад тебя видеть, – усмехнулся он.

– Я думала, ты приедешь вечером.

– Планы поменялись, я и не уезжал, – пожал плечами он.

Я остановилась у стола, обернулась и уставилась на брата.

– Ты все это время жил в моей квартире?

Перед моим отъездом Конрад приезжал в город решить дела отеля. Как обычно он остановился у меня и должен был уехать следом за мной.

– А ты против? – с улыбкой на губах спросил брат.

– Не против, но хорошо было бы меня предупредить.

Я заняла свое кресло и открыла сумочку, вынимая оттуда гавайский сувенир.

– Не думал, что ты разозлишься, – ответил Конрад, подхватывая статуэтку. – Что это, камень какой‑то?

– Птица из гавайита.

Он покрутил ее в руках, осматривая со всех сторон. Брови его собрались на переносице, образуя морщинку. Затем он взглянул на меня исподлобья и улыбнулся.

– Это не похоже на птицу. И из чего, ты сказала, сделан этот булыжник?

Я забрала у него статуэтку и поставила ее рядом с голубкой из горного кварца – давним подарком Конрада.

– Она похожа на птицу, у нее даже клюв есть. А сделана она из гавайита, это такая горная вулканическая порода. К тому же продавец сказал, что она активно поглощает негативную энергию. Но на тебя никакого гавайита не хватит, – фыркнула я.

– Ты, как всегда, сама доброта, Джоанна, – усмехнулся Конрад, занимая место напротив моего стола. – А теперь давай к делу.

– Очень интересно, какие дела у тебя появились ко мне? – спросила я, откидываясь на спинку кресла.

Документы пришли с ошибками? Циклон надвигается? Наш отец опять что‑то сделал? Валяй, братец, я вся внимание.

– Ты хотела обустроить казино при отеле, – сказал он, заставляя меня растерять все игривое настроение.

Я выпрямилась и сложила руки перед собой.

Казино было моей мечтой, когда я бредила управлением, еще учась в колледже.

– Ты знаешь, что хотела, но отбросила эту затею сразу же, как поняла, что даже руководство строительством собачьей будки мне не доверят.