Свет в ее глазах

Сегодня вечером я, пожалуй, сниму парочку блондинок или брюнеток в клубе. Яйца гудели.

Майя вытащила телефон из сумки и передала его мне.

– Вообще я пришла не из‑за него, – сказала она.

– А зачем еще?

Майя вздохнула и отодвинула от себя тарелку с эклером.

– Джим не разговаривает со мной после вчерашнего. – Ее глаза стали наполняться слезами, и я понял, что пора валить. Но если я сбегу, то какой я друг после этого?

– Вы живете в одной квартире, – напомнил я.

Как они могли ни разу не поговорить за ночь? Тяжело игнорировать кого‑то, кто спит рядом.

На удивление Майя стойко держалась, ни одна слеза так и не скатилась по ее щеке.

– Он привез меня домой и уехал. Разозлился, сказал, что ему нужно побыть одному и обдумать все как следует, – всхлипнула она. Все‑таки слез сегодня мы не избежим, рано обрадовался. – Но я не понимаю, о чем он хочет подумать? О том, что меня следует бросить?

Я тяжело вздохнул, подошел к ней и обнял. Майя моментально прильнула к моей груди и схватилась за шею, как за спасательный круг. Секунда и ее тело сотряслось от судорожных рыданий.

Я уже упоминал, что Джим дерьмо, прилипшее к подошве ботинка, которое не стоило ни одной слезинки моей подруги?

Вот поэтому не стоит заводить отношений. После них чувствуешь, будто тебя поездом переехали.

 

***

 

Майя успокаивалась долго. Я не знал, как утешать девушек. Короткое «не плачь» почему‑то не срабатывало.

На встречу я опоздал. Отец был недоволен.

– Здравствуйте, я генеральный директор «Джефферсон Констракшн» – Грант Джефферсон, а это мой сын Блейк – наш главный инженер, – выдал отец стандартную фразу нашим потенциальным клиентам.

Мужчина в черных джинсах поднялся, чтобы пожать отцу руку. Я скучающе оглядывал помещение ресторана. Мы часто проводили встречи именно здесь: тихое место, при этом находилось в самом центре города.

Отец пожал руку мужчине, и тот двинулся ко мне. Как только я увидел его лицо, меня мгновенно парализовало.

Пижон – он же Конрад Хэтфилд.

Настроение сразу упало до минимума, хотя оно изначально было на нуле.

Из‑за его спины показалась хрупкая фигурка девушки, я видел лишь рукав белой блузки, изящное запястье и мелькнувшую темную макушку. Мне даже не нужно было видеть ее лица, чтобы понять, кто стоит за спиной Хэтфилда.

Что за…

– Черт, – сказала она, заметив меня и застыв, словно ледяное изваяние.

Джоанна Хэтфилд.

Или правильнее будет Селеста?

Ее лицо побледнело, и синие глаза на фоне этого белого полотна были как два больших сапфира.

Может, я все еще валяюсь дома в отключке после насыщенного вечера, в противном случае как объяснить то, что передо мной стоит Селеста Хэтфилд?

– Что? – тихо спросил Пижон, пожимая руку мне, но обращался он к своей сестре.

– Простите, – сказала она, но в голосе совсем не было раскаяния.

Глаза выдавали ее растерянность, но как же быстро она от нее избавилась, заменяя решимостью и непоколебимостью. Хрупкие плечи расправились, спина выпрямилась, подбородок поднялся до небес. Очень уверенная поза и стальной, надменный взгляд.

Она была другой.

Теперь‑то, я видел, что в прошлый раз никак не укладывалось в моей голове. Тогда во французском ресторане среди богачей она была в своей среде – управляющая отелем и наследница огромной династии, если мне не изменяет память. И сейчас передо мной стояла не напуганная и взбалмошная девочка‑официантка, а серьезная бизнес‑леди.

Селесту я не знал.

Джоанну, как оказалось, тоже.

Селеста или Джоанна или хрен знает, кем она прикидывается еще, была просто фальшивкой. Жалкой и не стоящей ни капли моего внимания.

– Меня зовут Конрад, а это моя сестра Джоанна, работать вы будете с ней.

Я удивленно взглянул на нее. Вот, значит, перед кем мне придется отчитываться: перед девушкой, которую я не хотел бы видеть еще ближайшие двадцать лет.

– Очень приятно, – улыбнулся отец, пожимая ее руку. Джоанна кивнула ему и ответила:

– Это честь для меня познакомиться с вами, – голос по‑прежнему был раздражающим и назойливым, словно будильник в шесть утра, при том, что отбой был в пять.

Когда пришло время жать руку мне, ее лицо приняло отстраненное выражение.

– Очень приятно познакомиться с вами, мистер Джефферсон, – пафосно сказала она. В глазах читались пренебрежение и ненависть – этот взгляд сильно разнился с ее словами.

Тебе не удастся изобразить гордую невинность. Я знаю, какой стервой ты можешь быть.

– Просто Блейк, – усмехнулся я.

Отличная тактика. Делает вид, будто не знает меня или не помнит.

А вот я помню все. Длинные волосы, которые щекотали мою шею каждый раз, когда я притягивал ее к себе, отзывчивые и чувственные губы, с которых срывались стоны, стоило ей немного потерять контроль, глаза… Ее невинный взгляд и длинные черные ресницы.

Чертов невинный взгляд.

Она смотрела на меня именно этим невинным взглядом, сидя на мне верхом и насаживаясь на мой член. А сейчас разыгрывала полное недоумение. Это чертовски злило. Мне впервые не хотелось прильнуть носом к ее шее, мне хотелось свернуть ее шею!

Я резко дернул руку Джоанны на себя, заставив ее на секунду потерять самообладание. Ее рот приоткрылся от неожиданности, с губ сорвался тихий, почти беззвучный вздох.

– Просто Джоанна, – сказала она, устремляя на мое лицо убийственный взгляд.

Ее рука плавно выскользнула из моей.

– Лучше мисс Хэтфилд, – ухмыльнулся я, наблюдая за тем, как меняется ее лицо, и наслаждаясь этим зрелищем.

 

– На самом деле из всех, кого я трахал, ты была самой дешевой, мисс Хэтфилд.

Она сжала челюсти, но, не проронив больше ни слова, отвернулась от меня.