Свет в ее глазах

В голове снова и снова всплывали ее фразы, сказанные год назад, ее обман и цель этого обмана. Джоанна была первой девушкой, которую я подпустил к себе, позволил перешагнуть порог. Но она как самый отвратительный гость прошлась там в грязной обуви, не переставая смеяться мне в лицо.

Но этого больше не случится. Своей выходкой она оказала мне честь и напомнила, почему я так ненавижу хрень, которую люди гордо именуют чувствами. Я смотреть на нее больше не могу, не то, что разговаривать, но раз нам придется работать вместе, то я смирюсь.

Она не ответила. Губы ее задрожали, словно она готова была расплакаться. Я видел, как она прикусила щеки изнутри, и решил немного сбавить обороты. У нас еще будет очень много времени повеселиться.

– Хорошо, братишка‑пижон решил нанять нас. А отказать ему ты не пробовала? – серьезно спросил я.

– Я не знала, что это ваша компания, пока не увидела тебя, – тихо ответила она, смотря куда угодно, но в мои глаза.

– Отлично, значит, теперь нам придется работать вместе, – недовольно бросил я.

– Думаешь, меня это обрадовало? Ты последний человек, с кем мне хочется вести хоть какие‑то дела, – дерзко выдала Джоанна. – Но я профессионал, Блейк, поэтому мне не составит труда вести с тобой деловые отношения. И я надеюсь, что для тебя это тоже не проблема.

Я усмехнулся, вглядываясь в ее профиль. Лицо Джоанны было напряжено, нос, как и щеки покраснел. Она не моргала, лишь двигала глазами, рассматривая улицу перед нами. А это значит, что глаза ее были достаточно влажными, чтобы не испытывать дискомфорта без смыкания век.

Она плакать собралась что ли?

– Для меня это не проблема, – сказал я, не в силах оторвать взгляда от ее лица.

Каких‑то несколько часов назад, я хотел забыть ее, а не заключать контракт с империей ее семейки.

Видимо у судьбы были иные планы.

 

Глава 3

 

Джоанна

После встречи с Джефферсонами, я отправилась домой. Мы с братом сошлись на том, что мне будет лучше отдохнуть и набраться сил. Перелет выдался тяжелым. Однако Конрад не знал, что дело было не только в перелете. Дело было в нашем новом исполнителе, дело в Джефферсоне.

К несчастью на меня нахлынули неприятные воспоминания. Я снова переживала этот момент, снова видела, словно в замедленной съемке, как Блейк говорит мне, что просто играл со мной. Я была для него частью спора. Все, что было между нами, все, что я считала таким реальным, оказалось ложью.

Я считала, что давно пережила и проработала этот момент. Однако видеть его снова – тяжело для меня. К этому я совсем не была готова. Мне огромных усилий стоило сохранять спокойствие. Я чувствовала родной запах, видела эту извечную черную рубашку на нем и холодный ненавидящий все живое взгляд. И не смогла больше этого выносить.

Сегодня я увидела его настоящего, не скрывающего свое нутро. Ему не нужно было больше завоевывать мое доверие, чтобы воспользоваться моим телом. Блейк был собой, а значит тот Блейк, что боялся кататься на колесе обозрения и тот Блейк, что был со мной в Аспене – фальшивый.

Я верила ему, я думала, что впервые в жизни встретила кого‑то, с кем мне захочется большего, чем просто удобство. Как же сильно я ошиблась. Блейк добился, чего хотел, он не просто использовал мое тело, он вырвал мое сердце из груди. Вырвал и бросил мне его под ноги с довольной ухмылкой.

 

– Джоанна вставай, тебе нужно на работу, – сказала Барбара, прыгая на постель рядом со мной.

– Я не хочу, – отмахнулась я, зарываясь с головой под одеяло.

Она взвыла и легла мне за спину, обхватывая мою талию рукой.

– Ну, все, хватит! Ты хандришь уже три недели! Конрад переживает, твоя мама без конца звонит, я устала им говорить, что ты болеешь! Лаура скоро привезет сюда консилиум из врачей! – ругалась Барбара. – Он не стоит этого! Как ты не понимаешь?

Я сбросила ее руку и резко села.

– Я понимаю, ясно? Понимаю! Но дело не в нем, я просто плохо себя чувствую! Мне хочется спать и у меня болит голова! Поэтому оставь меня в покое, – попросила я, снова опускаясь на постель и зарываясь в одеяло.

Испытать нечто подобное, для меня было впервые. Я расставалась с мужчинами и раньше, но никогда не чувствовала от этого такой пустоты в душе.

Блейк что‑то поломал во мне. Я встретила новую болезнь, и понятия не имела, как с ней бороться.

– Отлично, хочешь валяться в постели, оплакивая разбитое сердце? – спросил подруга. – Хорошо, я не буду тебе мешать! Вот только знаешь, что делает Блейк в этот момент? Он спит с другими девушками! Он не страдает и не проводит дни, лежа в постели! Ему все равно, так почему ты до сих пор продолжаешь грустить из‑за этого? Бери с него пример! – воскликнула она, ложась на меня сверху и располагая голову на моем животе.

Я вцепилась в ее голову, намереваясь свернуть ее, но потом передумала.

Шучу, я не хотела сворачивать ей голову.

– Эрик звонит тебе, не переставая, просто ответь ему, сходи с ним на свидание и позволь как следует излечить себя. Это поможет.

 

Извечный способ Барбары: если тебе грустно, прыгай на мужика. Но со мной это не прокатывало, я не искала утешения в других.

Психолог из нее был не очень, но как ни странно, этот совет оказался полезен для меня. Я приняла извинения Эрика и сходила с ним погулять. Разумеется, наша встреча носила исключительно дружеский характер. Но это сильно помогло мне.

Эрик не стал оправдываться перед Блейком за то, что знал, кто я, и утаивал это от друзей. По его словам Джефферсон был зол. И эта новая информация помогла мне почувствовать себя лучше.

Блейк злился, его ярость была так сильна, что он даже полез с Эриком в драку. А это значит, что ему было больно, конечно, в его извращенном смысле. Черное сердце осталось нетронутым, таким, каким было уже давно, но я сильно задела его самомнение и эго. В этот раз решили использовать его, и он знал об этом. От этого мне становилось легче.

Весь день я не выползала из постели, долгий сон немного облегчил мое состояние, но я все еще чувствовала себя разбитой. Спишу все на избыток фруктов в самолете. Такой резкий подъем сахара был мне противопоказан.

Я приняла душ, покормила толстяка Брюса и заказала доставку еды на дом.

Перед ужином я забежала к миссис Скотт – своей соседке, мы недолго побеседовали на отстраненные темы, и я поспешила вернуться в свою квартиру.

Через пару часов в моих апартаментах по очереди появились Эрик и Барбара. Последним прибыл Конрад и первый его вопрос, после того, как он переступил порог моей квартиры, был задан не мне.