Свист на горе
В тот момент все стало понятно. И претенциозность, и навязчивость. Это просто неопытность. Стало немного неловко. Потом очень неловко. А потом на вахту встало тотальное чувство стыда, которое нужно было чем‑то заткнуть.
Денег оставалось вполовину меньше, чем утром. Срочно нужно искать работу. Но для начала стоило все‑таки выпить.
Ситуация решилась сама собой, когда осмотревшись, увидел, что бар забит людьми. Пока они не были мне нужны, я их и не замечал, а теперь даже тесновато. Из общей массы выделялась компания веселых пьяных парней. Все в костюмах. Стол ломится от алкоголя и закусок. Отличный вариант.
Пользуясь суматохой, дернул у них рюмку. Но все тут же обратили на это внимание. Нужно было выкручиваться. Стал читать бессвязный тост на все случаи пьянок. Пожелал земли пухом умершим, доброго пути рожденным, терпения брачующимся. Закончил на близком для каждого из присутствующих: «так выпьем же за то, чтобы бабы не были мудаками!»
Парни одобрительно загудели и приняли меня в компанию. Дальше мы пили вместе, пока бар не закрылся. Нас тогда оставалось четверо. Хотя, учитывая, что мы русские, пятеро. С нами Бог.
Артем – организатор веселья и, как я понял, король вечеринок. Егор – виновник торжества, будущий жених и юрист в папиной фирме. Георгий или Гога – совладелец успешной сети экспресс‑кафе. И я – клоун на их подачках.
– Ну что, парни, куда дальше? – Спросил Егор, заглядывая в набитый купюрами бумажник.
– Я уже вызвал машинку к себе. – Ответил Гога.
– А ты, смотрю, все решил. Но это же мальчишник Егора, – недовольно высказался Артем, – мог бы у него спросить, что он думает!
– Да не, я… Мне. Мне все равно. Только не домой.
– Понял?!
– Слыш, а ты что думаешь? – Обратился ко мне Артем в поисках поддержки.
– Я за любой движ. Так что решайте сами.
– Вот и решили. Ко мне. – Подытожил Гога.
Егор к тому моменту стек на землю и просто сидел, смотря куда‑то в небо. Чтобы разгрузить возникшее между Гогой и Артемом напряжение, я, выдержав небольшую паузу, спросил:
– Парни, а есть курить?
– Да, я бы тоже не отказался. – Донесся едва разборчивый голос откуда‑то снизу.
Гога пощупал карманы и достал из пиджака пачку сигарил. Мы взяли по одной и каждый раскурил от своего огня. Курение нас успокоило. Все замолчали и задумались, ожидая такси.
– Ну так куда мы в итоге? – Спросил я. – Мне не то, чтобы важно, но просто интересно.
– У Гоги дом в Зеленоградске. Прямо у моря.
– А‑а, круто! И что мы будем делать?
ГЛАВА 2
По приезде мы почти сразу легли спать, потому что такси и ночные пейзажи действовали, как снотворное. Все как‑то синхронно уснули. Даже вертолеты не смогли меня отвлечь. Как и чувство, будто волокна моей кожи сплетаются с кожей дивана, на котором мне довелось ночевать. Ничто не могло прервать это прекрасное состояние. Будто умер на десять часов. А, воскреснув, почувствовал себя живым. Потому что боль – главный показатель жизни.
Оказалось, я проснулся самым первым. И, не снимая пледа, решил пройтись по дому, осмотреться.
Выйдя на крыльцо, оказался практически на пляже. Меня от моря отделяли небольшой газон, забор и променад. В воздухе веяло гнилью. Кисло‑соленой умершей в море флорой. Этот запах вызывал во мне какое‑то уютное чувство, будто все дерьмо в жизни временное. И все мы просто водоросли. Плыви, как волна понесет. А потом тихонько умри.
– На вот, полегче станет. – Донесся до меня голос Егора, подошедшего ко мне со стаканом шипящей воды.
– Надеюсь, там яд.
– Расслабься, там алказельтцер.
Расслабиться не удалось. Трезвым я чувствовал себя неуютно в компании этих богатеньких парней, но старался не подавать вида и отвлечься беседой. К тому же, у меня всегда, если что, оставался юмор.
– Кто‑нибудь еще проснулся?
– Нет… По крайней мере я никого не видел.
– Оу, о’кей. А ты сам‑то почему не дома? У тебя же вроде свадьба на носу.
– Иногда нужно отдыхать от людей. Особенно от тех, которые тебе не нравятся.
Мне не хотелось знать детали, но суть я, кажется, понял. Это бич детей богатых родителей – они часто становятся еще одним активом в руках своих предков. По крайней мере так мне кажется. И, кажется, Егора постигла такая же участь. Впрочем, не мое дело.
Мы молча смотрели на море. Дышали смертью. Слушали чаячий крик.
День пролетел быстро. Парни играли в приставку, похмелялись, общались. Егор уехал после чьего‑то звонка. А к вечеру уехал и Артем. Мы остались вдвоем с владельцем дома. Он даже трезвый оказался классным парнем, хотя и ненамеренно надменным. Но его можно простить. Главная проблема в его жизни – подобрать носки под цвет туфель. Зато Гога сорил деньгами и развлекал меня. А я, кажется, развлекал его. В общем, все в плюсе.
– А вы с Темой, я так понимаю, не ладите? – Спросил я товарища, потягивая его ром.
– Ага, – Ответил Гога, – настолько, что уже десять лет лучшие друзья! Стоп! Даже двенадцать!
– Вау, а так и не скажешь.
– Да, Темыч может казаться грубым. Он просто так воспитан – учился в интернате. И у них так повелось.
– Быть говном?
– Быть своим. А свои у них, как говно. Надо ему, кстати, позвонить.
Гога взял свой новенький айфон и набрал номер. Прозвучали гудки.
– Алло! Да. Так ты вернешься или как?
– …
– А, о’кей. Максон? Да, у меня.
– …
– Нет. Сидим, пердим.
– Играем. – Добавил я.
– Играем, да… Жду. Давай, дружище, на связи.
Парень положил трубку и плеснул себе в ром еще колы. Я дождался, когда он будет готов, и мы чокнулись.
– Ну как?
– Нормально. Говорит, девок каких‑то подхватил и пацанам гуданул.
– Гуданул пацанам?
– Да. Просто скучно как‑то. – Гога сделал паузу. – Не в обиду, дружище.
– А вам разве не надо работать?
– А тебе?
