Таежное смятение чувств. II. Возвращение
– Дурак! Еще раз такое про меня вякнешь, задушу тебя, не посмотрю, что ты мой любимый брат!
– А где это ты, малец, умудрился пронаблюдать густые заросли? – восстановила Даша порядок и не удержалась от вопроса. – Или ты все выдумал, чтобы сестренку сильнее позлить?
Избавившись от штанов, послушно глядя в отведенный ему угол, Женька не очень‑то уверенно проговорил:
– Не выдумал я. У мамки пару раз видел…
– Вот я маме‑то и скажу, как ты, извращенец, подглядываешь за ней! – чуть не подпрыгнула до потолка младшая сестренка. – Вот она тебе всю твою задницу ремнем исполосует!
Всерьез испугавшись угрозы, парнишка с надеждой посмотрел на Дашку, дотронулся рукой до ее плеча и промямлил:
– Честное слово, я это не нарочно! Оно совершенно случайно вышло! Я проходил, а мама переодевалась…
Дашка глядела на двух подростков и в душе смеялась. Ей нравилось наблюдать за устроенной ими жаркой перепалкой. Ничего дурного в этом она не видела. Детки растут, детишки постепенно взрослеют и начинают познавать окружающий их мир. Познание начинается с самих себя и с самых близких…
– Женька, бегом шмыгнул в парную! – открыла дверь Дашка и поторопила мальчишку. – Ника, побежала в помывочную! Первый клиент у нас пошел! Вторая пассажирка у нас пошла…
Пока девчонка старательно терла себя жесткой мочалкой, банщица от всей души поработала веничком над ее братом. Но тот стойко все вытерпел, кряхтел, но не жаловался.
– Молодец, мужчина! – похвалила его Дашка. – Глаза рукой прикрыл и на выход! Ника, в парную!
Ожесточенно натирая себя щедро намыленной мочалкой, парень с восхищением думал о прекрасной банщице, которая поразила его своей грацией и открытой непосредственностью. Она не пряталась за жеманной скромностью и прямо говорила о том, о чем многие предпочитали стыдливо умалчивать.
У него глаза полезли на лоб, когда девушка тихо вышла из парной, приложила пальчик к губам, избавилась от купальника и опрокинула на себя один за другим два тазика с водой.
– Насмотрелся? – потрепала она ласково пацана за вихры. – Ополоснись и одеваться! Через минуту Ника выходит…
От переполнивших его восторженных чувств, Женька едва не поскользнулся на ровном месте, успел зацепиться за край скамейки и не упал плашмя на мокрый пол.
– Ты ничего не видел! – услышал он удаляющийся от него мелодичный перезвон серебряных колокольчиков.
Дверь за Дашкой закрылась, и парнишка опрокинул на себя огромный таз с теплой водой, бегом бросился на выход с тайной надеждой на то, что банщица еще не успела одеться.
– Что, не насмотрелся еще, малец? – бродила лукавая улыбка по полураскрытым губам молодой девушки, устало развалившейся в небольшом кресле в углу. – Ну, посмотри еще…
Между широко и бесстыдно раздвинутых Дашиных ног маняще темнела кучерявая поросль, и у Женьки перехватило дух, он замер и вперился жадным взглядом в женское естество.
В соседней комнатке загремели ковшиками и тазами, и тогда Дашка встала, накинула на себя банный халат, глазами показала на соседнюю дверь и поторопила пацана:
– Бегом впрыгнул, малец, в штаны и метнулся домой! Ника, еще секундочку! Он уже выходит!
Терпеливо дождавшись, пока девчонка не обтерлась и не оделась, Дашка накинула на себя куртку и в обнимку с довольно улыбающейся Никой направилась к дому.
Приготовленные на скорую руку шашлычки оказались чуточку сыроватыми, но проголодавшийся народ умял все за милую душу. Недаром же умные люди философски замечают, что горячее сырым не бывает. Главное, чтобы продукт заранее не остыл…
Настенные часы пробили одиннадцать ночи, и Виктория вознамерилась отправить детей спать, но не тут‑то было.
– Павел Андреевич, позвольте и нам остаться! – встали детки на дыбы. – В этом доме вы хозяин, и мама вас послушается! Так нечестно! Праздник только начинается, а нас отправляют спать!
– Ну, оставайтесь… – глянул Савельев на улыбающуюся Шатову и согласно кивнул головой.
– Ура!!! – устроили детки пляски за маминой спиной.
Насытившись до отвала, взрослые решили перекинуться в картишки, сыграть пара на пару в подкидного дурачка. Для начала стали определяться с партнерами по игре.
– Я играю на пару с хозяином дома! – объявила Шатова.
Владимир протянул правую руку Пелагее, что тоже было вполне логично и легко объяснимо. Чтобы не создавать детскую пару, Борис посмотрел на Нику, и та громко заявила:
– Я буду играть на пару только с Зиминым!
Обрадованный Женька затесался в пару с Дашкой.
– Мы играем первыми! – постановила безапелляционно Ника. – Против нас играют мама и Павел Андреевич!
Покачав головой, Шатова уселась за стол. Напротив Виктории устроился Савельев и принялся перетасовывать колоду.
– Смотри на меня, Принцесса, не спеши кидать карты, – шепнул Борис тихонечко на ушко хитро улыбающейся девчонке.
В ее способностях он нисколько не сомневался. Как‑то вечерком они втроем, он и Викина детвора, долго играли вместе. И Ника вполне успешно справлялась с игрой.
– Сейчас мы оставим вас в «дураках», капризная девчонка! – посмеивалась Вика со злорадством над дочерью. – Кто из детишек проигрывает, тот вприпрыжку отправляется сразу в кровать!
– Ну, мама! – возмутилась Ника. – Так нечестно!
– Вопрос решен и обжалованию не подлежит! – стукнула Вика кулачком по столу. – Готовься, стрекоза, ко сну…
Но, видно, самоуверенные взрослые слишком рановато начали праздновать победу. Сидевший с толстой кипой карт, Зимин внезапно перехватил у них ход и завалил Савельева, скинул ему всякую ненужную шушеру. Следом и Ника лихо избавилась от всей своей мелочи, накидав ее перед матерью. Снова Борис зашел к директору завода и заставил его поднять карты.
Повернувшись к матери, девчонка с торжествующим видом атаковала Викторию, заставила поднять и нацепила на свою любимую мамочку первые погоны.
– Ура! Мы выиграли! – заскакал на своем стуле счастливый ребенок. – Мамочка, вы идете отдыхать! Следующие!
Следующими были в пух и прах биты Владимир и Пелагея. Как и ни пытались сопротивляться Дашка и Женька, но и они тоже были вынуждены признать свое разгромное поражение.
– Как мы их всех! Как мы их! – радовалась Ника.
После очередного обидного проигрыша своей родной дочери, Вика с заметной досадой в голосе пожаловалась Савельеву:
– Меня делает в карты моя собственная дочь! Сопливая девчонка! У меня растет комплекс неполноценности!
