Таежное смятение чувств. II. Возвращение
– Приходила… – кивнул парень.
– Сильно она разорялась? – понизила голос Краснова.
Борис лучезарно улыбнулся и ответил:
– Совсем чуть‑чуть…
– Справляешься сам? – выдохнула с шумом Поля.
– Справляюсь…
Будущий главный технолог завода быстро просмотрела все им исписанные листки, успокоилась и похвалила парня:
– Молодец, соображаешь. Изящно подправил то, что я некорректно посчитала, подумала, что для техникума сойдет. А ты довел до конца. Знаешь, Зимин, у меня за эти дни кое‑что произошло, в плане отношений с одним молодым человеком…
– Я в курсе… – ответил парень сухо, не поднимая головы.
– О том, что у нас с тобой было, никто не должен знать! Если ты, Зимин, кому чё скажешь, я тебя прикончу! – сказала Пелагея негромко, глянула пристально на него.
– Я в курсе…
Облегченно вздохнув, Поля зашагала к окну и пропустила момент, когда практикант поднялся со своего стула, подошел к ней со спины и запустил руку в отворот ее жакета.
– Скажи, а мерзкий старикашка снова приставал к тебе? – обхватила мужская ладонь и крепко сжала ее грудь. – Отчим твой все еще такой же грязный развратник, как и раньше?
– Зимин, откуда ты знаешь про моего отчима? – почувствовала, как вспыхнуло все ее лицо, и едва слышно прошептала девушка, даже не предприняла попытки изгнать чужую руку, позволив ей вовсю у себя хозяйничать. – Зимин, я тебя сейчас придушу!
Запустив вторую руку под коротенькую женскую юбку, неспешно поднимая ладонь вверх по тугому девичьему бедру, Борис горячо задышал в ухо Красновой и прошептал:
– Ты сама по пьяни мне рассказала в ту ночь. Ты думала, что я скоро уеду к себе, что ты никогда меня больше не увидишь, вот и исповедалась передо мною, излила мне всю свою душу!
– Ты меня убиваешь! – вырвался стон из женской груди. – Если Владимир узнает, то между нами все будет кончено!
– Я в курсе…
Не зная, что ей делать, Пелагея резко повернулась к нему лицом, потянулась к его губам, горячечно прошептала:
– Я умоляю тебя, чтобы ты молчал!
– Я хочу, чтобы ты сейчас разделась…
Отвернувшись в сторону, Пелагея принялась стаскивать с себя юбку, кинула ее на спинку стула. Расстегнула жакет и сняла его с себя. Взялась пальчиками за застежку лифчика. Из ее глаз текли горькие слезы бессилия и полного отчаяния.
– Ты доволен, Зимин? – шагнула она к наблюдавшему за нею парню. – Ох, и какая же ты сволочь, Зимин!
– Ты вкусно пахнешь сексом! – произнес Борис, не обращая внимания на ее слова. – Ты забыла с утра сходить в душ.
– Делай свое поганое дело и проваливай! – выкрикнула Пелагея с надрывом. – Ненавижу тебя! – разрыдалась Краснова.
Ей казалось, что жизнь ее снова обрушилась в пропасть, из которой ей не выбраться, но парень вдруг отошел в сторону.
– Прости ты меня, Поля! – протянул он ей юбку. – Я поступил с тобой жестоко! Мне хотелось узнать, на что способны женщины, когда они хотят утаить от всех других свои потаенные грешки. Я думал, что ты отхлещешь меня по щекам, а ты…
– У меня, Зимин, слишком много чего поставлено на кон, чтобы рисковать! – всхлипнула девушка и опустила голову. – Я подумала, что ты решил шантажировать меня и сделать из меня легкодоступную шалаву! Ты не оставлял мне выбора…
Борис достал из сумки коньяк, стаканчики и пояснил:
– Спер вчера со стола! Все эти дни сидел за рулем, охота мне до колик в печени выпить! Составь мне компанию!
Хлопнув стакан коньяка, Пелагея, наконец‑то, пришла в себя, к ней вернулась присущая ей уверенность в себе.
– И все‑таки, Зимин, за такие шуточки тебя следовало бы придушить! – показала она парню кулак.
Зазвонил телефон. Краснова посмотрела на парня, прищурила левый глаз, нерешительно произнесла:
– Брать, не брать? У меня, по идее, сегодня выходной!
– А если это Шатова звонит? – сощурился Зимин.
Нехотя, через силу привстав, Пелагея взяла трубку, услышала противный голос отчима:
– Пелагея, рад, что у тебя появился богатый ухажер! На машине за тобой заявился! Любит, небось! А ежели он узнает, как мы с тобой ночкой, а? Усекла, к чему клоню? Стар стал я, много мне не нужно! Рубликов тридцать в месяц подкинешь, мне и хватит! И в придачу дашь на себе поелозить старику! От тебя много не убудет, а мне все радость, мало мне в этой жизни осталось…
Вздрагивая и тяжело дыша, Краснова моргала, ошарашенно смотрела на трубку, из которой доносились короткие гудки. На том конце провода закончили разговор, может, связь прервалась.
– Совсем края потерял этот мерзкий старикашка! – выдохнула из себя Пелагея со стоном. – Ну, ты сам все слышал! Он мне всю жизнь перечеркнул! Подлец, он на все способен!
Боря молчал, смотрел на девушку сожалеющими глазами, собирался с мыслями, не мог понять, как люди сами доходят до того самого скотского состояния, что становятся хуже зверей…
Дверь без стука открылась, в проеме показалась Шатова.
– Что за шум, а драки нет? – спросила она. – Чего вы, Зимин, красные как раки сидите? Коньяк дуете, а работа стоит! Зимин, тебя директор зовет. Скажи, брат Константин у тебя был?
– Был и что? – моргнул Борис и неопределенно протянул.
– Пошли, для тебя есть сюрприз! – улыбнулась Виктория загадочно и показала пальчиком на дверь.
Парень долго разглядывал старый снимок, на котором был запечатлен его дед со своей родной сестрой.
– Столько лет прошло, я могу и ошибиться! – пожал Борис плечом. – Вроде я помню, что видел их в альбоме. Только альбом остался в городской квартире, откуда мы уехали. Зинаида говорила, что там оставаться нам стало опасно…
– После смерти Костика остались большие долги. И на Зинаиду начали давить, – пояснил коротко Савельев. – Потому, наверное, она и бежала, куда глаза глядят, подальше от этих мест…
Оглянув всю задумчивую компанию, Виктория извлекла из потайного шкафа бутылку коньяка, тоненько порезала на дольки лимончик, разлила по рюмкам, провозгласила тост:
– За воссоединение семьи!
Поднимая рюмку, Зимин отводил в сторону смущенные глаза. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что у него появились новые родственники, что он родом не из ниоткуда, а из вполне приличной семьи. Шатова позвонила, и Пелагея принесла разработанный ими проект. Директор завода внимательно с ним ознакомился.
