Таежное смятение чувств. II. Возвращение
Борис понял ее с полуслова. Больше ничего не говоря, женщина изящно сбросила с плеч халатик, встала над ним. Глядя на него, она широко расставила убойно обалденные ноги и опустилась на корточки, медленно придвинулась к нему. Сидя на жестком полу, двигаться ей навстречу ему было не особо удобно, а потому все делала она сама. Двигалась она свободно, держала спину ровно. Ее соблазнительная грудь колыхалась прямо перед его лицом.
– Тихо, ничего не говори! – прижала Вика свой пальчик к его губам. – Детки спят, разбудишь!
Борис неотрывно смотрел в ее глаза, и она не отводила взгляда в сторону. В женских глазах Зимин видел столько удовольствия и столько неприкрытой похоти, что парень нисколько не сомневался в том, что Вика говорила ему правду про ее отношение к нему.
На самом пике удовольствия Шатова позволила себе прикрыть глаза и прикусить губу, чтобы не закричать во весь голос от охвативших ее чувств. Борис отвел взгляд от ее лица и увидел Вику всю: молодую и красивую женщину, у которой идеальная фигура, ноги совершенной формы, чувственная грудь.
– Это было и хорошо, и незабываемо! – запечатлела Шатова свой благодарный поцелуй на губах у Бориса. – Тебе, Зимин, лучше уйти! Извини, не хочу, чтобы дети утром увидели тебя в моей постели. Нику это особо не порадует. Сам понимаешь…
– Я все, Вика, понимаю! – провел Борис ладонью по ее щеке.
Быстренько одевшись, парень тихо покинул квартиру Шатовых, направился к своему дому, благо, что до него было не больше семи минут пешей ходьбы. Дашка ждала его и не ложилась.
– Что, братец, починил Шатовой все ее трубы? – усмехнулась она, ставя чайник на плиту. – Нам есть, за что поговорить…
Пока они вдвоем пили чай и шушукались, Галочка проснулась и вышла к ним на огонек, выдула с ними чашку за компанию.
– Все, спать! – поднялся Борис. – Время за полночь…
Минут через двадцать тихой тенью Юдина ловко проскользнула к нему в комнату, гибким ужаком юркнула под одеяло.
– Извини, Галчонок! – остановил Зимин ее ищущие руки. – Ничего у нас сейчас не получится. Я устал и немного выпил сегодня. Давай, все отложим на завтра! Поворачивайся ко мне спинкой и баю‑бай! Завтра обо всем поговорим…
Огорченно вздохнув, девушка прижалась спиной к его груди, положила его руку себе на грудь. Хотелось о многом ему рассказать и еще о большем расспросить его, но, видно, не судьба…
Наступившее утро началось для Галочки с пробуждения от ласкового поглаживания внимательно изучающей все ее изгибы руки. Никогда еще в жизни день не начинался для нее со столь радостных и приятных ощущений. Это было потрясающе хорошо…
– Не останавливайся! – попросила Юдина.
Почти невесомые пальцы Зимина пробежались вдоль ее левого уха, нежными шажками опустились по шее, вызвав сладкую дрожь во всем ее теле, прошлись по ключицам и нырнули к еще сонной груди, потеребили вялый спросонья сосок.
– Как хорошо! – выдохнула Галина.
Мужская рука прочертила путь до пупка и скользнула ниже, нащупала нежный бугорок между ее ног, утонула в его горячей влажности, вызвав томный стон из ее полураскрытых в истоме губ.
– Ох, лепота! – пробежался юркий кончик девичьего язычка по вконец пересохшим губкам, вернул их к жизни. – Как приятно! – выгнула Галя спину в истоме.
Окончательно проснувшись и созрев, не открывая глаз, девушка перевернулась на спину и потянула парня на себя. Ее отдохнувшее за ночь тело охотно включилось в любовную игру…
– Это было лучше, чем в первый раз! – повернула она к Борису свое восторженное лицо.
– Ты быстро у нас учишься… – улыбнулся Зимин. – Ладно, соня, встаем, умываемся и завтракать…
На кухне вовсю хозяйничала Дашка, посмотрела на них с ироничной улыбкой, поприветствовала взмахом руки.
– Легли спать в разных комнатах, проснулись в одной! Чудеса в решете, да и только… – хмыкнула дочь Зинаиды.
Зазвонил телефон. Дашка сняла трубку и крикнула:
– Галка, тебя! Младший Волошин…
Вспыхнув маковым цветом, Юдина заспешила к трубке, плотно прикрыла за собой дверь.
– Круто! – прокомментировала Зимина все ее действия. – Спит с тобой, а глаз положила на Кирилла. Весь вечер вчера она глаз с него не сводила. А дочка его не слезала с ее колен.
– Дашка! – погрозил Борис ей пальцем. – Не лезь в их дела! Пусть Галка сама для себя все решает.
– Я так понимаю, дорогой мой братец, что жениться на ней ты не собираешься! – хмыкнула едко сестричка.
Парень неопределенно пожал плечами и признался:
– Об этом у нас речи и не шло!
– Тогда суду все ясно! – заключила Дашка. – Тогда мы за тебя спокойны. Можешь и дальше продолжать в том же духе!
Вспомнив про тот рисунок, который ему показала Ника, Борис мгновенно сменил тему разговора и объявил:
– Один хорошо известный тебе, моя дорогая сестричка, шкет, не признанный еще современниками Тициан, нарисовал тебя почти голой, с одним полотенцем вокруг бедер. И где это он, спрашивается, мог увидеть тебя в этаком виде? Что скажешь, сестричка?
Пришло время смутиться и самой Дашке. Густо покраснев, она невнятно попыталась навести тень на плетень и пояснила:
– Женька же в баньке видел меня в купальнике, а остальное сам он домыслил! Художественное воображение включил!
– Да, и про родинку твою под левой грудью, – хмыкнул братец весело и задиристо, – он явно увидел в вещем сне!
– Значит, все же он подглядел, паршивец! – улыбнулась томно припертая к стенке сестричка. – Ужо я ему уши надеру!
– Надери‑надери…
Дверь в кабинет приоткрылась, и появилась всем довольная и широко улыбающаяся Юдина, легким шагом дошла до кухни, села за стол и только тогда сообщила:
– Кирилл попросил присмотреть сегодня за Анютой. У него на службе запарка, а девочку оставить не с кем!
– Пусть отведет ребенка в садик! – посоветовала Дашка.
– В садике у них карантин!
– Понятно…
Пока собирались, постучал к ним Кирилл и вручил Галине девочку, которая весьма охотно пошла на ручки к маме Гале…
