Таежное смятение чувств. II. Возвращение
– Что именно? – моргнул Борис, не поняв.
– С тобой это происходит каждый раз, как праздник, а с ним, с Володькой, оно пресно и рутинно! Спасибо!
– Тебе спасибо! – усмехнулся Зимин.
– Мне? – удивилась Пелагея. – За что?
– За все! За то, что ты здесь!
– Не жалеешь?
– Ни капли!
Не успели они оглянуться, как пролетел целый час. Крепко прижимаясь к парню, Пелагея все думала о том, как странно и несуразно устроен их бренный мир. Любит она несомненно Владимира, а в постель ее тянет к Зимину. Только со студентом‑практикантом она получает то, чего не достает ей в общении с Владимиром.
Вспомнив про неумолимое время, Краснова вскочила с кровати и заторопилась, принялась суматошно одеваться.
– Точно, блин, Шатова нас прибьет! – округлила девушка глаза от страха и тщетно пыталась застегнуть тугой лифчик.
– Не дрейфь, Поля, мы прорвемся! – помог Борис Красновой справиться с непослушной застежкой.
Спускаясь по лестнице, Пелагея тихо шепнула ему:
– Спасибо, что помог мне с отчимом! Мама мне сказала, что все случилось благодаря вашему приезду!
– Ну, там все случилось так, как оно случилось…
– И спасибо тебе за деньги, что ты оставил маме. Они сильно пригодились. Через неделю у меня получка, и я тебе вышлю!
– Можешь, Поля, особо‑то и не торопиться… – вырулил Борис со стоянки и посмотрел на девушку. – Скажи, Поля, где тут есть поблизости «Детский мир» или нечто подобное?
Озадаченно моргнув, Краснова протянула руку, показала:
– В центре! Едем по проспекту! Тут недалеко…
Окинув взглядом все полки, набитые игрушками, Борис выбрал пару пупсиков и набор детской кухонной посуды.
– Ты же это не себе? – посмотрела на него Пелагея с лукавым прищуром. – Или ты это повезешь к себе домой?
– Это подарок одной маленькой девочке… – ответил уклончиво Борис. – Дети любят, когда им дарят подарки.
Для себя Краснова сделала совершенно однозначный вывод о том, что у Зимина есть ребенок в городе, где парень учится, но о котором он распространяться особо не хочет.
На выходе у кондитерского отдела они взяли пирожные и сок в стеклянной упаковке от болгарских производителей.
В кабинете главного технолога Полю и Бориса нервно ожидала злая и расстроенная их долгим отсутствием Шатова.
– Где вас черти носили столько времени, а? – накинулась она на вошедших, и маленькая девочка испуганно вздрогнула.
Поняв, что непростительно сильно переборщила с голосом, Вика мило улыбнулась пристально смотревшему на нее ребенку, показывая за своей спиной недвусмысленно сжатый кулак.
– Пелагея Алексеевна попросила свозить ее в магазин, – начал объясняться Борис. – Хотела купить игрушку Анюте, – водрузил он на стол купленные им подарки для девочки.
– Сведете вы меня в могилу раньше времени! – выдохнула Шатова с облегчением. – Не могли мне позвонить! Я вас ищу…
Пелагея посмотрела на парня крайне благодарными глазами. Ей не пришлось нести всякую чушь и ахинею про забытый утюг и про поставленный и не снятый с плиты чайник.
– Где готовые документы на этого охламона? – вспомнила Шатова, зачем она их искала. – Я что тебе велела?
– У секретаря лежат на подписи, Виктория Игоревна! – соврала Краснова и глазом не моргнула.
– Чтобы через полчаса все печати стояли!
– Бегу, Виктория Игоревна!
Одной ручкой Анюта передвигала пупсика по столу и кормила его из блестящей посуды, второй ручонкой тянулась за пирожным и с большим удовольствием его поглощала.
Умилительно глядя на увлеченно играющего ребенка, Вика отправила Галину на склад за бумагой для записей и карандашами, сама плотно прикрыла за ней дверь, подступила к студенту‑практиканту, устроила ему форменный допрос:
– Зачем ездили к Пелагее в общагу?
– Мы ездили за игрушками! – смотрел Борис на Викторию невинными глазами, в потаенной глубине которых нет‑нет, да проскакивали озорные искорки.
– Только вот не ври мне, Зимин! – стукнула Шатова кулаком по столу. – Дежурная по общаге сообщила мне, что Пелагея заходила в свою комнату! Или оно ей привиделось?
Неопределенно пожав плечами, Борис ответил:
– Она сказала мне, что забыла взять с собой кошелек. Мы заехали к ней. Я сидел и терпеливо ждал ее в машине.
– Больше часа один ты в машине сидел? – растянулись Викины губы в язвительной улыбке.
– Я на часы не смотрел, книжку читал.
– Ты и книжки у нас читаешь? – выдохнула Шатова зло.
– Представь себе, Вика, читаю! – хмыкнул Борис. – А ты что, ревнуешь? Ревность – не самое лучшее качество…
Отступив на шаг, женщина внимательно на него глянула и указательным пальчиком приподняла его подбородок.
– Смотрите, голосок у него прорезался! Влиятельные родичи у него появились, защиту почувствовал! Теперь я тебе и на хрен уже не нужна! – появилась влажная пленка на женских глазах. – Я уже стара для тебя, и ты нашел себе пассию намного моложе! Мой бывший муж меня на Краснову поменял! И ты туда же, Зимин! Предатель! Видеть тебя больше не хочу! Ненавижу тебя!
– Ты, Вика, совершенно не права! – шагнул парень к женщине, притянул ее к себе, крепко обнял. – Пелагея мне, конечно, нравится, но я ее не люблю. А тебя я, Виктория, люблю! Я еще так никого в жизни не любил! Но ты же, Вика, сама подсовываешь мне Юдину, ничего в этом не видишь дурного и начинаешь дуться за то, что я куда‑то съездил с Красновой! Ты же…
Девочка перестала играться и во все глазенки уставилась на дяденьку и тетеньку, которые говорили о еще ей не совсем понятных, но столь захватывающе интересных вещах. Она тоже любит папу Кирилла и маму Ингу. А теперь она любит и маму Галю.
– Хорошо, что за книгу ты читал? – решилась Шатова на смену тактики опроса задержанных по подозрению лиц.
– Тебе это будет неинтересно, – пожал Борис плечами. – Научный журнал на английском языке. Сборник статей по экономике. Софья Нечаева дала мне на досуге почитать…
– А ну‑ка, Зимин, покажи‑ка мне его! – вспыхнули женские глаза, зажегся в них нешуточный интерес.
