Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность
На Новосибирском вокзале Ная купила билеты на поезд, и, пока не подошло время, девушки съели по шоколадному батончику и мороженому. Таня больше молчала, с грустью глядя в пустоту перед собой. Иногда сжималось место в области желудка. Ещё несколько дней это ощущение будет продолжаться. Таня подумает: «Возможно, открывается чакра, и я становлюсь другим человеком. Ведь не даром со мной происходит столько новых событий!» Но у мамы будет иная версия: «Скорее всего, отравилась мясом! Вы его ели в таких количествах – вряд ли без вреда для организма!»
Глава 3
Главный советчик – гадалка
Таня дома. До конца отпуска осталась неделя и четыре дня – достаточно, чтобы пока ни о чём не беспокоиться. Таня занималась тем, что пережёвывала алтайские воспоминания и с утра до вечера смотрела телевизор: реалити‑шоу, певцов, разные развлекательные передачи, где кто‑то с кем‑то соревнуется. Иногда садилась на балконе на низенький старый стульчик и, положив на колено доску с прикреплённым листом формата А4, выводила волосы и глаза Гарри Поттера, а затем яростно стирала резинкой. Склоняясь над рисунком, она то и дело встряхивала головой и с усилием размыкала веки. Потом откидывалась и надолго отвлекалась на облака и мутный помидорный свет, которым была облита серая кирпичная стена дома. Не то, чтобы хотелось спать (Таня и так часто дремала на диване или кровати), – просто ничего не хотелось делать. И время от времени к сердцу подкрадывалось беспокойство.
После Гришиного предупреждения Таня задержалась на мысли: пусть всё остаётся как есть, в Оток не поеду! Но одолевали сомнения, и никак не удавалось решить окончательно. Пока Таня не говорила родителям, и те продолжали думать, что она едет. А признаться в сомнениях, передать разговор с Гришей, вызвать подозрения, что Оток – странный и опасный город, – так действительно можно закрыть туда дорогу, навсегда! Родители уже не отпустят, будут переживать. А вдруг переживать не из‑за чего? Вдруг Гриша специально так сказал, лишь бы Таня не поехала? Боится, что она начнёт донимать его в Отоке. Всё‑таки он эгоист, этот Гриша!
Таня поделилась с сестрой Верой. Та заявила, что Гриша сумасшедший, и его страшилки про Оток – чушь!
– Мне вообще по твоему описанию и по фото он не понравился! – Вера стояла у окна с чашкой кофе, перекрестив ноги и покачиваясь (вообще говоря, она постоянно находилась в каком‑то неосознанном движении; например, когда сидела, то дёргала ногой, перекинутой на колено, и вращала ступнёй – это раздражало Таню). – Не понимаю, чем он тебя привлёк! Какой‑то мелкий…
– При чём тут рост?
– Руки трясутся.
– Может, он болеет!
– Ну и что хорошего? Больной… А потом, тебе не показалось, что он самовлюблённый? Как будто есть чем гордиться!
– Может, он многого достиг в жизни.
– А чего достиг? Кем работает?
– Не знаю. Кажется, не говорил.
– По‑моему, он закомплексованный, поэтому разошёлся с женой! Мне и по фотографии показалось, что закомплексованный. Не в моём вкусе! У меня есть одно мнение, только ты обидишься, если скажу.
– Какое мнение? Не обижусь, ведь это твоя точка зрения, субъективная.
– По‑моему, он птица невысокого полёта!
– Что это значит?
– Ну… невысокого полёта… Вот он что‑то имеет, и большего ему не надо. Не станет стремиться. Такие люди всю жизнь работают на одном месте, получают среднюю зарплату и довольствуются этим.
– Слушай! Ты его совсем не знаешь, а уже делаешь какие‑то умозаключения! – разозлилась Таня. – На чём основаны твои мнения? Ни на чём!
– Я могу сказать, на чём!
– Да ни на чём! Ты его не видела, не слышала и совсем не знаешь!
– Я видела фото, а по внешности можно что‑то определить. Предупреждала же, что обидишься…
– Я не обиделась! Меня просто возмущает, когда ты, ничего не зная и не разобравшись, делаешь глубокомысленные выводы!
– Ну и вообще не стоило тогда говорить на эту тему! Зачем только просила высказать мнение?!
Сёстры распалились, раскричались – этим закончилась первая Танина попытка разобраться в своих сомнениях. Но попыток она не оставит, тем более мама сказала, что берёт отпуск в сентябре и собирается ехать в Оток вместе с ней, на три дня. Надо было срочно принимать решение! Да и директор Галина Викторовна на неё рассчитывает.
За советом обратилась к близкой подруге Насте, работающей школьной учительницей. Хотя её реакцию легко было предвидеть: Настя – девушка религиозная, придерживается строгих правил. Резкие перемены, тем более в сторону полной неизвестности, должны её пугать… Но, возможно, Таня спешит с выводами наподобие Веры.
С Настей она пять лет училась в одной группе в университете, а познакомились ещё во время вступительных экзаменов, когда никто не знал, поступит он или нет. Тогда Таня сразу обратила внимание на эту невысокую задумчивую девушку с тонкими, почти детскими, чертами лица. Очень нежная бледная кожа, круглые щёки, строго сомкнутые губы и большие голубые глаза – чем‑то она напомнила Танину маму в детстве. Таня не раздумывая взяла инициативу по знакомству в свои руки: при первой же возможности напала на девушку с ворохом вопросов, касающихся её интересов, взглядов на жизнь; таскала на вечерние прогулки по городу, полные длительных серьёзных бесед. Хотелось как можно скорее добиться настоящей крепкой дружбы!
Только Настя не разделяла Таниной спешки. Жёсткий напор её испугал, и она, в конце концов, стала избегать общения с новоявленной подругой: за парту садилась не с ней и всегда была молчаливой и сосредоточенной внутри себя. Лишь спустя время между девушками завязались спокойные дружеские отношения.
Особенно на первых курсах Настя строго придерживалась церковных обрядов: посещала службы, причащалась, исповедовалась, постами доводила себя до физической слабости. А ещё пела в церковном хоре. Однажды Таня услышала, как она поёт, правда, не церковную песню, а романс. Обычно голос подруги тонкий и тихий – можно подумать, что говорит маленькая девочка. Но во время пения голос неожиданно изменился – стал низким и громким; Таня даже вздрогнула, когда подруга в день своего рождения, сев за пианино, запела. Таня долго с удивлением смотрела на неё, пытаясь настроить уши на спокойное слушание, но те с непривычки почти не замечали красоты переливов.
