Тени скрытого города. Книга первая. Шаг в реальность
– Нет повода для беспокойства, Таня. Конечно, в Отоке свои правила, отличаются от наших. Но Ирина Александровна, директор университета (точнее, филиала), уверяет, что никто не будет чинить тебе препятствий, если ты захочешь уехать. У них, правда, есть запрет на выезд, но он касается сумасшедших, наркоманов, ну и кто по суду проходит. А ты ведь не относишься ни к тем, ни к другим.
Она улыбнулась, встала и, приобняв Таню за талию, подтолкнула к двери.
– Твой парень, видимо, плохо пошутил. А мы ждём тебя завтра на рабочем месте! Хорошо отдохнула? Вижу, загорела. Не волнуйся, ты молодая, всё будет отлично!
Таня попрощалась и с непонятным двойственным чувством двинулась вниз по лестнице, минуя читальный зал (нет смысла заглядывать: завтра увидятся). Вообще‑то она обрадовалась, ведь опасения развеялись. Только смутила фраза по поводу сумасшедших. Вспомнился эпизод из прошлого: тогда Таню всерьёз заподозрили в сумасшествии!
Было так. Она ходила в клуб с длинным названием «Этика поведения человека». Там читались лекции о различных грехах и о том, как их в себе распознавать и преодолевать. Но клуб не был религиозным в привычном понимании этого слова. «Грехи» трактовали по‑своему. Членам клуба выдавался длинный список из ста с лишним наименований: упрямство, грубость, обидчивость, лень и т. д. После лекции к каждому посетителю индивидуально подсаживался член клуба – тот, у кого был «открыт доступ к информации», – и они беседовали. Посетитель делился наболевшей проблемой, а член клуба, на миг сжав пальцы в щепотку и сосредоточившись, получал информацию свыше посредством «голоса» в голове. Сначала выяснял, «какой грех привёл к озвученной проблеме» (голос называл номер греха или грехов), а потом – «какой положительный выход из данной ситуации», – в этом случае голос отсылал к определённому месту в Библии, например «Евангелие от Матфея 28:6» (первая цифра – номер главы, вторая – номер абзаца). Цитата предлагалась посетителю для самостоятельной интерпретации. Вероятно, с тех пор Таня и приучилась получать ответы открыванием книги наугад.
Регулярно посещая клуб, Таня очень захотела, чтобы и ей «открыли доступ к информации». Для неё это значило то же, что открытие «третьего глаза». «Всего лишь пройти какую‑то несложную процедуру, и стану ясновидящей! Вот здорово!»
Вскоре Тане предложили поехать в Новосибирск – центральное место, где зародился клуб и откуда распространялся в другие города. Ехать надо для обучения, после которого следует «открытие доступа». В лесу рядом с большим водохранилищем, которое называется Обское море, в просторном кирпичном доме, построенном членами клуба, живут ученики и ежедневно в течение недели прослушивают лекции. А по окончании лекций приезжает женщина и проводит с учениками заключительную беседу. Вот тут‑то Таня и проявила себя как «сумасшедшая»!
Она горячо спорила о том, что считалось членами клуба аксиомой. Например аксиома, что душа человека живёт вечно и после смерти физического тела попадает в иной мир. Таня кричала: «Нельзя быть в этом уверенным! Может, душа живёт вечно, а может, всё‑таки умирает – никому неизвестно! Даже пережившие клиническую смерть не могут знать!»
А ещё Таня с чувством гордости заявила, что УЖЕ «получает информацию»: буквально позавчера мысленно задала вопрос, и в голове сам по себе возник вполне понятный образ‑ответ. Таня этому удивилась и обрадовалась, ведь к ней пришла информация без всякого доступа! После такого признания женщина, проводившая заключительную беседу, смотрела на Таню недружелюбно и настороженно. Впрочем, девушку это не смущало: она наслаждалась собственной яркостью, смелостью и «продвинутостью» на фоне других учеников. Женщина сказала, что без доступа получать информацию ни в коем случае нельзя, потому что тогда информация приходит не от Бога, а от дьявола. «Да почему вы так думаете?! – возражала Таня. – Получается, будто только члены клуба могут общаться с Богом. А люди, которые даже не слышали о существовании клуба? Они что же, обречены общаться лишь с дьяволом?»
Танина горячность, обилие собственных мнений, а главное – признание, что получала информацию без доступа, сыграли печальную роль: когда женщина, сложив пальцы в щепотку, «узнавала свыше», кто готов к открытию доступа, а кто нет, Таня оказалась единственной неготовой. Ей велели покинуть комнату, пока над другими учениками совершался таинственный обряд.
Эти ученики ходили потом молчаливые и серьёзные, словно неземные принцы и принцессы. А Таня глотала слёзы и мысленно спорила с каждым из них, без конца придумывая колкие и презрительные фразы: «Думаешь, постиг недоступное мне? Ха! Вылечи сначала свой хронический насморк!» (это в адрес кудрявого паренька, который с самого начала почему‑то сильно раздражал Таню), «А ты вообще проста, как лапоть!» (в адрес нескладно сложенной коренастой девушки).
По приезду домой Таня узнала от женщины, с которой подружилась во время посещений клуба, Елены, что ходят слухи о Танином сумасшествии: будто в Новосибирске в Таню вселился бес, глаза горели, она кричала и швыряла вещи и вообще готова была броситься на любого, кто станет ей возражать.
Таня не могла поверить, что взрослые люди всерьёз так думают. Ей казалось, они отлично понимают, что преувеличивают. Но когда её пригласили на беседу к руководителю клуба, и Елена предупредила, чтобы Таня ни в коем случае не спорила, вела себя смирно и всему поддакивала, Таня признала, что её действительно считают сумасшедшей. И ей стало смешно! На беседе с глазу на глаз она старательно изображала тихоню и умницу. Руководительница клуба (девушка с осторожным, мягким голосом) задавала вопросы, присматривалась. Вероятно, всё‑таки решила, что Таня – вполне адекватный человек. «Вы можете посещать клуб, и, возможно, через год вас повторно отправят в Новосибирск, и вы получите доступ, – тихо роняла слова руководительница. – А пока воздержитесь от всяких попыток получения информации. Хорошо?» «Да, конечно», – кивала Таня.
Только вскоре у Тани пропал интерес к клубу, тем более из него ушла Елена – единственный человек, с которым было интересно общаться. И Таня перестала туда ездить.
Вот об этом она и вспоминала, возвращаясь из библиотеки домой. «Слишком легко в глазах общества стать сумасшедшей. Вот даже пьеса Грибоедова „Горе от ума“: там Чацкого объявили безумным на пустом месте, и люди всерьёз поверили!»
– Объявят сумасшедшей и не выпустят из города, – словно проверяя судьбу, сказала Таня маме.
Они пили чай на кухне. Таня соскребала кончиком ложки малиновое варенье из тарелки, облизывала, а потом сердито жевала передними зубами мелкие косточки. Чая в кружке почти не осталось. По кухне жужжали осы и мухи, кружили над тазом с вареньем. И почему мама так и не додумалась надеть сетку на форточку?
Мама смотрела перед собой затуманенными глазами, потом промолвила:
– В нашем городе тоже, наверное, есть такой запрет, только мы с ним не сталкивались, поэтому не знаем. Некоторых душевно больных не выпускают из сумасшедшего дома, значит, они и из города выехать не могут. Существуют разные виды сумасшествия. Изолировать или нет, наверное, зависит от диагноза и стадии заболевания. Есть такие сумасшедшие, которые опасны для общества.
– Интересно, каков критерий, по которому определяют эту опасность? Может, я тоже в некотором роде была опасна, когда говорила, что получаю информацию без допуска.
В последнее время Тане снились плохие сны: то заблудилась в двух шагах от дома, то не может выбраться из плена высоких деревьев и домов, которые громоздятся друг на друге и заслоняют всё небо.
