Твоя игра. Начало

– Но почему он убежал обратно вниз? – как бы сам себя спрашивает Александр.

– Этого я не знаю. Да здесь никого нет, пошли.

– Эй, есть кто? – кричит Александр вниз.

Евгений вздрагивает. Потом отходит подальше от погреба. Ему явно неуютно, он нервничает.

– Эй, ребята, что там у вас? – кричит Оля и тут же поднимается, чтобы подойти к разведчикам.

Валентин не останавливает её. Но взгляд его красноречиво говорит: он знает – там что‑то есть.

– Только длинная‑длинная лестница, – говорит Евгений, повернувшись к Оле.

– Дайте посмотрю, – она заглядывает вниз.

– Мда‑а‑а… Никогда такого не видела. Странно…

– Не то слово, – соглашается Александр.

– Ну, раз мы туда не лезем, идёмте дальше, – заключает Евгений.

– Да, пошли.

Они отошли на несколько метров, как позади раздался удар о камни второй откинутой двери. Все трое оборачиваются в испуге.

– Эй, кто здесь? Нам нужна помощь! – кричит Александр и быстро бежит к погребу, на ходу включая фонарик.

Он светит внутрь, но вдруг резко отступает, падает на спину, чудом не ударившись головой о землю.

– Что за чертовщина?! – кричит он.

Оля и Евгений подбегают к нему.

– Что такое? Что случилось?

На лице у него выражение недоумения.

– Посмотрите… – указывает он фонариком на вход в погреб. Его рука дрожит.

Сергей широко открыл глаза и сделал глубокий звучный вдох, словно его только что откачали, вытащив из воды; затем сел на кровати, жадно дыша. Он положил руку на грудь, чтобы чувствовать биение сердца. «Господи…» – выдыхает он, падает на подушку.

Довольно светло, часов восемь утра. Спать не хочется, хотя он лёг в четвёртом часу и ещё некоторое время не мог уснуть. Про свою задачу он абсолютно забыл. Голова занята воспоминаниями и попытками понять, что же произошло.

Девочка с белым лицом, её неестественно широко раскрытый рот… От этого воспоминания его пробрала дрожь. «Жуть какая», – шепчет он. А воспоминания наплывают и наплывают.

Вот девочка преобразилась, выглядит как обычный ребёнок, только худенькое личико слишком бледно. Позади неё шторы и дверь на балкон, слева внизу – комод.

Сергей сразу узнал свою комнату отдыха, но смотрел на неё словно с потолка. Он огляделся – да, всё верно. Хоть и темно, но это его комната отдыха. Он посмотрел вниз и увидел себя. Затем услышал голос девочки:

– Прости, что пришлось вытащить тебя сюда таким радикальным способом, но в силу твоей логики и веры в науку, рациональность по‑другому было нельзя. Сейчас твоё сердце на время остановилось, но мозг пока жив. Времени мало – если не верну тебя через пять минут, твой мозг умрёт. Ты умрёшь. Можешь называть это состояние клинической смертью. А здесь сейчас твоя астральная проекция. Только так я могла с тобой связаться, поскольку мы находимся в разных мирах.

– Что?.. Что происходит?.. Кто ты?

– Пожалуйста, не говори ничего, ты скоро всё поймёшь. И поверишь. Она хочет навредить моей маме, но знает, что сделать это непросто. Мама очень сильная. Но она придёт и за тобой. Пусть ты не силён, ты всё равно можешь спасти маму, поэтому она постарается уничтожить и тебя. У меня есть догадка, почему она этого ещё не сделала, но знаю её намерения – она часть меня, другая я. Я здесь, чтобы помочь – ты должен быть готов. Я не могу помочь маме – другая я сделала всё, чтобы я не могла с ней связаться. Но я могу попробовать сделать это через тебя. Не знаю, когда, в каком образе она придёт к тебе, поэтому я пробудила неиспользуемые проценты твоего мозга, чтобы ты мог её увидеть. Может, она даже будет скрываться в других людях, потому что уже так делала. Это может быть опасно для тебя, но мне хочется верить, что ты справишься. Ради меня и ради мамы. А теперь тебе надо вернуться. Помни, что я сказала.

Только Сергей открыл рот, чтобы что‑то спросить, как резко подлетел к лежащему себе и…

Он всё помнил, всё до единого слова. Голос девочки отчётливо слышался в его голове. Он был обычным, вовсе не зловещим. Но то, как детально Сергей помнил каждое слово, интонации, с которыми она говорила, вызвало нервную дрожь. Словно плёнка холодного пота обволокла тело. Он натянул одеяло повыше. «Не может быть, чтобы сны запоминались настолько детально…»

Он поворачивает голову, смотрит на часы – половина девятого утра. А во сне казалось, прошло не больше пяти минут, словно он и не спал вовсе, а только задремал.

Стоп! Разве возможно уловить течение времени во время сна? Нет‑нет‑нет‑нет‑нет… Просто он устал, вот и всё. Интеллектуальная деятельность утомляет, а лёг он поздно, точнее, рано утром, вот и привиделось не пойми что. Надо взбодриться, принять душ, выпить кофе и вернуться к задаче. Отвлечься.

Но было очень страшно. Жутко. До сих пор пробирает. Кто такая эта девочка, чей голос он до сих пор слышит? О‑о‑о‑о… Лучше не думать об этом.

Сергей откидывает одеяло, садится. Он чувствует, что не выспался, хотя сейчас спать ему не хочется, – просто мало поспал. Нехотя он встаёт, одевается. Продевает ногу в одну штанину спортивок и останавливается. «Зачем я одеваюсь?» – спрашивает себя. Вытаскивает ногу, берёт штаны и футболку, надевает тапочки и идёт в ванную.

После душа: заправить кровать, открыть балкон, развести крепкий кофе. В рабочей комнате он открывает окно и автоматически включает компьютер, который сейчас ему не нужен. В почте ничего интересного, только рассылка акций да уведомления от соцсетей.

Он делает глоток горячего кофе и склоняется над тетрадью. Так он сидит минут двадцать, время от времени отвлекаясь на кофе. Мыслей нет, он просто смотрит на исписанный, изрисованный графиками лист и ничего не может ни понять, ни придумать.

Он кладёт голову на руки, решив, что это как‑то ему поможет. Сам того не ожидая, проваливается в дремоту; в голове звучит «клиническая смерть», но внезапно он приходит в себя, рука резко дёргается, и наполовину полная чашка кофе опрокидывается прямо на клавиатуру.

«Вот чёрт! Чёрт!» – негодует он, окончательно проснувшись. Быстро отставляет чашку и переворачивает клавиатуру, надеясь, что она каким‑то чудом не сдохла. Он трясёт её, вытряхивая жидкость; протирает платком, что лежал на краю стола, днище и стол. Поставив клавиатуру на сухое место, идёт в ванную за тряпкой. Минут через десять возни всё сухо.

С клавиатурой пришлось повозиться – она работала, но необходимо было протереть её внутри, чтобы не залипали клавиши (кофе был с сахаром). На это ушло минут сорок. Сергей обработал каждую затронутую клавишу, в определённом смысле радуясь, что клавиатура у него не навороченная, а самая обычная, 101 клавиша плюс несколько мультимедийных. Жаль только, не влагозащищённая. Несколько капель она способна вынести, но полкружки… Хорошо, что не сдохла, – вот это действительно повезло!