Твоя игра. Начало

– Да, я видела, – предупредила она уточнение. – И где оно сейчас? И что с Валентином? – спрашивает она, увидев тело в луже крови.

– Мы не сможем помочь Валентину… – Евгений виновато опускает голову. – А оно…

– Оно куда‑то исчезло, – с дрожью в голосе говорит Александр. – Так быстро и бесшумно, что мы не заметили этого.

Оля отмечает, что Александр словно постарел и похудел, из него как будто вышла энергия молодости, несколько минут назад бившая ключом. Он, сгорбившись и глядя в землю, сидит на земле между телом Валентина и Евгением. Впервые за всё время, которое Оля могла его наблюдать, он не знал, что делать.

– Ребята… – произносит Никита, в голосе его тревога. – Кажется, у нас большие проблемы.

Стоя возле Александра, он смотрел в сторону, откуда они пришли, и выглядел напуганным. Евгений и Оля обернулись туда же. К ним быстро приближалась толпа, но даже издалека было видно, что это не обычные люди. У большинства руки вытянуты вперёд, рты раскрыты, кожа мертвенно‑бледного цвета, а у кого‑то кожи вообще нет; одежда на всех грязна и оборвана.

– Бежим! – Евгений с силой дёрнул за руку Олю.

Встать ей это не помогло, однако она абсолютно ясно поняла, в каком они опасном положении, и только поэтому вскочила как ошпаренная.

Никита побледнел. С повреждённой ногой далеко ему не убежать, да и куда бежать…

Александр поднялся тяжело, по‑стариковски.

Недалеко они успели пробежать, прежде чем заметили точно такую же толпу, надвигающуюся с другой стороны, из‑за поворота.

Положение было незавидным. С обеих сторон – высокие заборы и запертые калитки. Укрыться негде.

– Погреб! – осенило Никиту.

– Да, давайте, успеем! – подтвердил Евгений и подхватил под плечо Никиту. Тот смог двигаться быстрее.

Оля и Александр последовали за ними.

У подвала Евгений скомандовал:

– Оля, Никита, быстро полезайте внутрь. Саня, помоги мне закрыть.

Пока Никита спешно, но осторожно спускался по лестнице, Евгений и Александр пытались ухватиться за ручку дверцы и поднять её, но им не удалось даже приподнять.

Толпа мертвецов всё ближе и ближе. У Евгения ни единой идеи, что ещё можно сделать.

– Оля, помоги! – тяжело дыша, крикнул он.

Она ещё не успела залезть в погреб, но помощь её оказывается тщетной. Дверца не поддалась.

Из погреба донёсся страшный, нечеловеческий крик. Никита не удержал равновесие – покатился вниз, заорав от боли. Глухие удары о ступеньки прекратились, крик резко оборвался. Ещё какой‑то звук, словно что‑то протащили по земляному полу. Момент тишины – и из глубины погреба послышались чавкающие звуки.

Каждый из троих, оставшихся в живых, сейчас осознал, что загнан в ловушку. Смерть дышала им одновременно в затылок и в лицо.

Евгений схватил булыжник и с размаху ударил по голове одного из приблизившихся существ. Оно упало, как подкошенное, но к Евгению подступили ещё двое, тут же их стало четверо… Пытаясь увернуться от цепких мертвенных рук и нанося удары во все стороны, он всё дальше отходил от Оли и Александра. Они, тоже сражаясь с мерзкими существами, отдалялись и от Евгения, и друг от друга.

Оля окликает то Евгения, то Александра – они не откликаются, и она их больше не видит. Кто‑то цепко хватает её за плечо, резко дёргает. Она оказывается в тесной комнатке, где воняет испражнениями. Она падает на деревянное сиденье, едва не провалившись в довольно широкую дыру. Перед ней толпа существ и ближе других старушка, которая выглядит очень устрашающе, по‑боевому, – она держит в руках бензопилу, а её морщинистое лицо обагрено кровью.

– Прыгай! – командует она.

Оля не понимает.

– Что?

– Прыгай в дыру, быстро!

– Что? Туда? – Оля смотрит вниз, откуда идёт тошнотворный запах.

Старушка включает бензопилу; на Олю падают капли крови. Раздаётся душераздирающий крик – она узнаёт голос Евгения.

– Прыгай, говорю, если хочешь жить!

– Да что творится! – Оля поворачивается к дыре лицом и, морщась от отвращения, садится, свесив в неё ноги.

– Ты не должна быть здесь, – говорит старушка и толкает Олю.

Она вскрикивает… В следующий момент она видит свою лестничную площадку, дверь в свою квартиру. В голове звучат последние слова старушки.

В подъезде тихо. Олю не волнует, увидит ли её кто‑нибудь, но, вероятно, пока она сидит возле своей двери, мимо никто не проходил.

– Боже! – из груди сам собой вырывается стон.

У неё ничего не болит, но конечности затекли, а спина словно одеревенела. Что же произошло? Так похоже на сон, но слишком много реалистичных ощущений.

Она хочет достать из сумочки телефон, чтобы посмотреть, который час. Но сумочки нет. Потом вспоминает: сумочка осталась в квартире, а сам телефон на тумбочке в спальне. Не спеша Оля встаёт и потягивается, разминается. Открывает дверь. Да, телефон там, где она предполагала. Половина двенадцатого. Выходит, она сидела на площадке меньше минуты. Повезло, что никто не успел пройти мимо, – думает вслух, – или не повезло?.. Надо прогуляться. Это же больше не повторится, так?..

Оля кладёт телефон в карман куртки и выходит в подъезд. Пока она спускается по лестнице, память подсовывает картины пережитого за чуть более чем полтора часа.

Персонаж подпрыгнул.

Илья и Сергей молча смотрели на экран. Илья ещё раз нажал W – персонаж снова подпрыгнул. «Идти вперёд», – сказал Илья и опять нажал клавишу W. Персонаж пошёл вперёд, к двери в комнату.

– Охренеть… – Илья не мог поверить в происходящее. Улыбка расплылась на всё лицо. – Эта игра – шедевр! – воодушевлённо воскликнул он, повернувшись к Сергею.

Сергей не разделял его радости. Он чувствовал беспокойство. Вспомнился сон наяву, слова девочки… Прямо сейчас он ощущает постороннее присутствие в комнате. Что‑то было не так, но он не понимает, что именно.

Он оглядывается, притворившись, что разминает шею – комната как комната, ничего странного. Он переводит взгляд на Илью, и на долю секунды ему кажется, будто на него смотрит кто‑то чужой. Страх холодком пробегает по спине.

– Блин, мне показалось, что на меня не ты смотришь, а кто‑то другой! – говорит он Илье, надеясь так рассеять страх хотя бы отчасти.

Илья зловеще улыбнулся, дурачась: хе‑хе‑хе…