Убийство в городе без имени
– А, да, конечно. – Она не представляла, как полагается общаться с людьми такого сорта.
– До какого времени вы жили в этом доме? – неприветливо спросил мужчина с узкими глазами, даже не представившись. Маё про себя прозвала его «Дядюшка Лис».
– Уехала примерно двенадцать лет назад.
Можно было добавить «после окончания старшей школы», но она не сделала этого, не видя нужды раскрывать сейчас свой возраст.
– Как часто после этого вы приезжали домой? На Новый год и на О‑бон?[1]
– Примерно так.
Дядюшка Лис откровенно нахмурился:
– Получается, вы немного знаете об этом доме? Например, об имуществе.
Не слишком вежливый вопрос, но она постаралась не показать недовольства.
– Совершенно не знаю. Я и вчера это говорила. – Бросила взгляд на Какитани.
Дядюшка Лис что‑то буркнул и почесал пальцем между бровями.
– Все‑таки мы попросим вас все осмотреть. Может, что‑то заметите… – Он взглянул на руки Маё и махнул подчиненным: – Эй, кто‑нибудь, дайте перчатки!
– У меня с собой есть. – Какитани достал из кармана пиджака пару белых перчаток.
Маё надела их на руки – и в этот момент ясно осознала, что сейчас окажется на месте преступления.
– Так, я провожу. – Какитани первым вошел в ворота.
Проводить в дом, где она родилась? Со смятенными чувствами Маё последовала за ним. Следом двинулся Дядюшка Лис.
Какитани распахнул входную дверь и пригласил Маё в дом.
Едва войдя, она почувствовала легкий камфарный запах. Это пахло средство, предохраняющее книги от порчи насекомыми. Обычно такой милый, сегодня этот запах навевал грустные чувства.
Какитани пересек темный коридор и открыл дверь. Комната за ней всегда служила гостиной, но не так давно Камио обустроил там свой кабинет.
Окинув комнату взглядом с порога, Маё была ошеломлена. По всему полу беспорядочно разбросаны разнообразные предметы, так что некуда ступить. Книги, бумажные пакеты, очки, часы, канцелярские принадлежности, лекарства, CD, DVD, аудио‑ и видеокассеты…
– Ужас, – невольно произнесла она.
– Наверное, неуместно спрашивать об этом, – раздался сбоку голос Какитани, – но это ведь не обычная картина? Не могло же быть в этой комнате всегда все разбросано.
– Конечно. Абсолютно не могло! Наоборот, отец был чистюлей, старался все содержать в порядке. Он точно знал, куда что положить, и никогда не бывало, чтобы что‑то оставлял неубранным.
– Да, это полностью совпадает с обликом Камио‑сэнсэя, сохранившимся у меня в памяти.
Маё вошла, осторожно ища место, куда наступить. Гостиная была площадью метров тридцать пять; стол, диван и книжные шкафы стояли в ней свободно. Необычность комнате придавали книжные полки, висящие на стенах. Дед распорядился смонтировать их, когда дом только‑только был готов, и теперь они занимали все пространство до потолка. На верхнем ярусе располагалась в основном англоязычная литература, которую он коллекционировал. Ниже шла книжная коллекция Эйити, в основном японские авторы. В углу помещались папки со школьными бумагами, аккуратно расставленные по годам, – вполне в духе отца.
Начиная с середины и до самого низа полки были снабжены дверцами, многие из которых были распахнуты. Часть этих полок оказались пусты.
Дядюшка Лис, держа руки в карманах, подошел к полкам.
– Разбросанные по полу вещи хранились здесь, так? – Он повернулся к Маё.
– Думаю, да. Я не очень хорошо знаю.
На полках с дверцами Эйити обычно не хранил книг. Там, например, лежали музыкальные и видеозаписи. Помимо литературы, он увлекался музыкой и кино.
– Отсюда ничего не пропало? Особенно что‑то дорогое или особо ценное для покойного? – поинтересовался Дядюшка Лис.
По очереди оглядев полки и разбросанные на полу вещи, Маё покачала головой.
– Честно говоря, не знаю. Ведь я не помню, что на какой полке хранилось. Я уже говорила вчера: я никогда не слышала, чтобы у нас дома были какие‑то особо дорогие вещи.
– Даже если и так, что‑то ценное все равно должно быть. Может быть, живя здесь, вы видели, как ваш отец прячет что‑то подобное? В какое‑нибудь место, которое он использовал вместо сейфа?
– Вместо сейфа, говорите? Ну, тогда…
Маё подошла к полке. Выдвижной ящик был открыт, лежавшие там предметы разбросаны по полу. Среди них она увидела две сберкнижки.
– Да, точно. Ценные вещи он держал в этом ящике.
Наклонилась поднять сберкнижки, но, услышав окрик Дядюшки Лиса «Не трогать!», отдернула руку.
– Извините, – сказал он ледяным голосом. – Не касайтесь чего бы то ни было на месте преступления. Мы знаем об этих сберкнижках. Других ценных вещей не было? Драгоценных камней, например…
– Драгоценных камней?
– Ваша мать ведь умерла? У нее могли быть украшения, кольца…
– Да, были. Они у меня.
– У вас?
– После ее смерти отец отдал их мне. Ему они были не нужны, а мама сама собиралась мне их отдать. Это очень памятные вещи, но они не так много стоили. По крайней мере, не настолько, чтобы кто‑то ради них решился на грабеж.
– Ясно, – согласился Дядюшка Лис, но по лицу его было видно, что он и не ждал ничего другого.
– Если говорить о действительно ценных вещах, – Маё оглядела полки, – то это книги.
– Книги?
– Дед и отец любили литературу и собирали современные и старинные книги. И восточные, и западные. Среди них могли быть и очень ценные.
Дядюшка Лис без особого интереса оглядел полки.
– Однако не заметно, чтобы на полках рылись. Похоже, преступник не интересовался книгами.
– Да, похоже…
Когда Маё отвела взгляд от полок, снаружи послышался окрик: «Вы кто такой? Идет полицейское расследование. Без разрешения не входить!»
[1] О‑бон – широко отмечаемый по всей Японии летний буддистский праздник.
