Весы Правосудия Божиего. Книга вторая

Спустя еще несколько минут вход в домик был заплетен, похоже, что паучок, запасшись провизией, закрылся в своем коконе на зимнюю спячку. Ведь на холоде его гидравлические ножки застывают, и двигаться не представляется возможным, до тех пор пока солнышко снова не нагреет атмосферу до нужной температуры.

Вот надо же, сколько чудес все еще есть на нашей планете.

И после такого кто скажет, что нету Господа Бога?

 

Глава 2

 

Праздник, здоровье и деньги – эти три вещи несовместимы, то есть шагают вроде и в ногу, но идут все три в разные стороны.

Как правило, по мере продолжения веселья купюры имеют свойство исчезать из карманов гуляки, и чем выше волну бьет развлечение, тем быстрей происходит опустошительный, а также и разрушительный процесс.

Да и ладно, Новый год ведь, сколько той жизни осталось.

Он тоже принимал активное участие в празднике по случаю встречи последнего года тысячелетия, но далеко не ходил, ограничившись весельем в местном баре, куда спустился, просмотрев представление паучка.

Было, конечно же, веселей выпить кружку‑другую свежего пива в окружении торжественно настроенных людей, чем сидеть у окна и сходить с ума от одиночества.

Наутро немного потрескивала голова, но после большой кружки чифира в одну глотку, чему позавидовал бы любой сиделец, ему значительно полегчало, а поскольку, попивая чай, он накатил и немного виски, прям из горла старого «Джека Дэниелса», то буквально через полчаса похмелье было забыто и Гарри пошел погулять уже в 1999 году.

То ли нос, то ли ноги его привели, но через полчаса как бы бесцельного брожения по району Хакни он в конце‑то концов оказался у газетного ларька, что у станции метро.

Аргументы и факты были на том же месте, спустя четыре года ничего не изменилось. «Вот, блин, консервативная Англия», он уже ничему не удивлялся, и старик тот же на своем потертом, но все же кожаном стуле работы мастера ушедших времен, и та же замшевая жилеточка на его исхудалых плечах.

– Ну и как дела да здоровье? – Гарри обратился к нему вроде как к старому другу.

Старик просто не мог его вспомнить, это нереально, но после того, как он рассказал ему о своей записке, что однажды оставил для курьера, а старый сам степлером закрепил его послание на «Аргументы и Факты», газетчик вроде бы признал своего старинного клиента или был уж неплохим артистом.

– А то как же, отдал я ему твою записку, но безрезультатно, не так ли?

Практически уверенный в своей правоте старик задал ему не обязывающий вопрос.

 

Ну конечно, не надо обладать супердедуктивным умом, чтобы вытащить квадратный корень из такой ситуации.

Так раз уж человек пришел и спрашивает о своем послании, то, наверно же, не встретился с тем, кому он его адресовал.

– Ты прав, старина Хэнк, – Гарри усмехнулся.

– А я так с ходу понял, что за птица этот курьер русской газеты, ну раз уж человек другому в глаза вообще не смотрит, так вот, и пусть тебе будет известно, это первая примета недобрых людей, таких надо сторониться. А вон смотри, они теперь еще и другую издали, местного разлива… но уже не тот, другой, открытой души человек ее завозит.

– Спасибо за информацию, старина, с Новым годом, здоровья и успехов.

– Ты редкого сорта человек, у меня масса знакомых, сам понимаешь, по роду деятельности моей, но таких, как ты, может быть десяток из всех, кого видел вообще за время моей жизни торговца газетами… уж можешь представить, сколько народу проходит перед моими глазами ежедневно.

– И какой же я, по‑твоему, раз уж заговорили мы обо мне?

– Так я и говорю, что редкий, глаза у тебя очень грустные, потерял ты много чего‑то и не можешь найти.

– Ну да, ты, старина, прав, я все потерял, все, и, наверно, даже надежду.

– Так не говори и не смей даже думать о негативных явлениях, они могут стать материальны, мысль, сынок, это великая сила, иди и думай о счастье, как бы ни было худо, думай о счастье, мечтай, это бесплатно.

– Как же я рад быть знакомым с тобой, старина Хэнк, да будешь здоров ты еще долгие годы.

– Все в руках Господних, удачи, так как тебя хоть зовут, добрый молодец?

– Бронислав, Климов Бронислав Юрьевич.

Он даже не задумываясь сказал свое полное настоящее имя этому человеку.

Странно оно прозвучало на русском языке, вот уже четыре года, с тех пор как он его не слышал и даже привык быть Гарри Блейдом.

– Красивое имя, будь счастлив и заходи, если что.

Так они познакомились и расстались, но слова старого индуса ему, на самом деле, словно щедрый сосуд прохладной воды, что, оросив просохшее тело, прогнал мираж из души, возникший от жажды духовной, ведь жил он без близких, родных, без друзей, без мечты, без доброго слова, ни надежды, ни веры во что‑либо…

«Оказывается, что я жил словно в пустыне, и силы мои уже были на исходе, ну да, лишь пару дней назад пережив близость крушения всяких надежд на благополучный конец, ведь мысли шли уже только о финише жизни, а тут – на тебе, спасающая меня и того пацана, кто падал на острые копья забора, встреча с электриками, теперь опять этот старик, все это никак не случайно, меня Бог бережет, это точно, и я благодарен ему».

Более четырех лет назад покинутая родина для него была просто какой‑то запрещенной им самим для него самого темой, видимо, таким образом он спасал свою душу от лишних страданий и самоедства, хотя от себя, от своей тени прошлого, пусть как бы тебе этого ни хотелось, ведь никуда не уйдешь.

Именно по этой причине он не искал знакомств с кем‑либо из бывшего Союза, а благодаря случаю закрывшись на кухне иранца, старался выжить чуть ли не физической силой, отталкивая дурные мысли о прошлом.

На самом деле Гарри не встретил ни одного русскоговорящего за вот уже четыре с половиной года, но ведь они должны где‑то быть, раз уж даже газету тут издают.

Прикупив «Аргументы и Факты», а также и новую газетенку, он направился в сторону дома, чтобы, сев в свое кресло, прочитать, о чем идет речь в новой периодике, и глянуть через строки репортажей «Аргументов» на нетронутую за все это время Родину даже как тему размышлений.

Он не то что не имел телевизора, а попросту его не включал до сих пор. Так что знал о родине всего то, что сменились президенты, но этот факт в его ситуации погоды не делал, возможность вернуться, может быть, подвернется лишь под старость, и то вряд ли этому суждено свершиться, и ведь надо же было самому себя обречь на такую глупую участь.

Пока трудился в харчевне, то там голубой экран вообще не выключался, но был постоянно на арабских каналах, поскольку хозяин иранец, хотя и основную часть жизни проживши в Англии, но очень уж бдел свои национальные чувства и вероисповедание, так что Гарри, пусть даже не в значительной мере, а все‑таки разобрался в языке фарси, что и есть одно из основных направлений в арабских наречиях.