Весы Правосудия Божиего. Книга вторая

Каким дивным чудом мне право дано

Быть достойным купаться во страсти.

 

Душа его пела, дела шли не плохо, и даже денежки, пусть не очень большие, но водились, так что было все как бы на мази.

Вот только с бумагами ну попросту не порядок, и всякий момент он имел возможность быть проверенным полицией, ну а тогда… тогда уж точно прямая дорожка в Россию, где судьба его уже давненько как была предрешена.

Вон та же Шарон, что хотела с ним остаться навеки… но какое право имел он, мистер никто, морочить женщине голову.

Да и вообще в целях личной безопасности было разумно иметь паспорт какой‑либо европейской страны, чтобы подтвердить свою личность, помимо водительских прав, еще и другим документом, удостоверяющим его идентификацию.

Дело в том, что под конец девяностых Англию попросту форсировало уже несметное количество переселенцев из Восточной Европы, бывшего СССР и его сателлитов, уж не считая китайцев, африканцев, индусов, пакистанцев, да и вообще ведь всякий божий день вереницами плыли, летели, одним словом, добирались как только могли «беженцы» со всех сторон света. Ну вот и начался более строгий контроль, хотя пока что полицейские на улицах документы не требовали, но среди приезжих уже бродил слушок о том, что бывали случаи арестов и даже депортаций таких персон, кто по каким‑то причинам попадались‑таки под руку правоохранительных органов.

Например, хотя бы его же работа, что постоянно связана с риском попасть в автоаварию, не дай бог, так в таком случае проверочки на вшивость уж было бы не избежать, а значит, надо задуматься о документах, и чем раньше, тем лучше.

Навязчивой ставшая идея, однажды пришедшая на ум, не давала больше покоя, и он решил поискать связей с уголовным миром, а уж как это сделать, Бронька Климов, и он же Гарри Блейд, знал лучше, чем сам Пифагор Самосский свою теорему.

Люди такого сорта встречаются в злачных местах – ну конечно. Дорогие рестораны, ночные клубы, казино, снукер‑клубы – словом, те теневые заведения, где уголовный мир, «отдыхая» от непосильного труда деньского, тратит «свои» денежки шальные на роскошных дам сомнительной репутации, и не только там тяжелые наркотики и быстрые автомобили, астрономические ставки небрежно бросаются на сукно карточных столов, рулетку, лошадей и прочих всевозможных дух будоражащих развлечений, там ночи и дни пролетают запросто, как пробки из‑под шампанского, на скорости за двести по нескончаемой магистрали кокаиновых линий… это мир фартовых, где учитываются только два варианта, а то есть все или ничего… программа максимум…

Выбор тех, кто идет против течения, купаясь в приятном, но очень опасном потоке адреналина, в котором не прощается не то малейшая ошибка, а риск – это болезнь, что, к сожалению, неизлечима…

 

Следующим рейсом выезжать ему предстояло только через три дня, а значит, выходные, и поскольку наше время имеет свойство порою лететь стрелою, то вот чтобы его не терять понапрасну, надо пытаться использовать всякий свободный от основного занятия момент, «с максимальной отдачей глядя в светлое будущее…»

Выведя для себя такой или приблизительно схожий с этим бодрящий, чуть ли не коммунистический призыв к действию, вечером прилично приодевшись, он вышел на улицы Лондона с целью отправиться прям в казино, но, к удивлению и сожалению, попасть туда с ходу ему не удалось, а может, и к лучшему, ведь нам надо быть в нужном месте именно в нужное время, так что, мой уважаемый читатель, не печалься, если куда‑то опоздал или не успел, видимо, так оно должно было быть…

Пришлось записаться на официальную регистрацию в получении доступа к игре и даже сдать фотографию, благо карточки шоферских прав вполне хватало, так вот, через двадцать четыре часа Гарри Блейд успешно прошел во святая святых игорного заведения, получив пластиковую карту аж с фотографией, удостоверяющую личность члена, весьма престижного в определенных кругах общества, всемирной сети клуба‑казино «Бонапарт».

 

О да, там уж и вправду была совершенно другая публика, нежели та, что слоняется по улицам и обычным, для простого обывателя ночным заведениям.

Лоск одежд и мерцание на самом деле драгоценных украшений с непривычки поначалу кружили вечными страданиями переутомленную голову бедного бродяги.

Он уселся в углу зала и, закурив сигару среднего класса, что привлекла его внимание своим названием Independence – «независимость», стал аккуратно присматриваться к гостям этого почти сказочного для него заведения.

Сам он был одет вовсе не плохо, поскольку на днях прикупил серый костюмчик от Пьера Кардена, черную водолазку и итальянского мастера туфли приятно коричневого цвета, хоть и не самые сверхдорогие, но ажурно гармонировали с темно‑серым шелковым отворотом смокинга цвета золы, что посоветовала ему проворная, хотя и весьма пожилая леди‑хозяйка французского бутика на Пикадилли.

Вот, мол, именно это и есть то, что подходит к вашим печальным глазам цвета морской волны, юный джентльмен, и если это не так, то мой две четверти века копленный опыт не годится ни к черту.

Конечно, он верил выбору опытной костюмерши, и та на самом деле одела его весьма и весьма достойно, так что с первого взгляда по нему никто бы не сказал, что, мол, вот он, газетный извозчик и почти что бездомный бродяга.

Да уж, ведь кого ни попадя туда и вовсе не подпускали, как нам это уже стало известно заранее. Теперь, судя по внешнему виду, глазом специалиста не затрудняясь было возможно разглядеть несомненную тенденцию авантюриста в этом колоритном, рослом и спортивного телосложения мужчине в расцвете своих физических сил, и как же могло быть иначе, если он и был как раз тот, кто волею судеб видал уже виды, разумеется, оставившие след в его душе и также во взгляде, да, походу, сей джентльмен был готов ко всему, к тому же, будучи в том самом прекрасном возрасте для мужчины, когда юность уже за плечами, а ноша годов еще не давит на них, он был всего парой лет старше возраста Христова.

Разумеется, что от глаза завсегдатаев не скрылось присутствие новичка, так что сидеть на месте, выставляя себя напоказ весь вечер, он просто не смел и, поставив на зеро, проиграл двадцать фунтов сначала на рулетке, имиджа ради поиграл полчаса в блек‑джек с переменным успехом, откланявшись партнерам по столу и крупье, джентльмену в годах и уж очень серьезного вида, пошел в другие залы, ведомый любопытством и, конечно же, поставленной перед собою задачей.

Не спеша прогуливаясь между игровыми столами, можно было изрядно насмотреться на игроков разных сортов и мастей.

Некоторые и на самом деле больны, фанатически играя, спускают баснословные для простого обывателя суммы денег, при этом аж потея от испытуемых эмоций, увлекшись, забывают про всякий этикет и, прям ладонью стерев с лысины капли испарины, ставят новые фишки на загаданный, «теперь уж точно выигрышный номер рулетки»…