Весы Правосудия Божиего. Книга вторая

Есть сорт чудаков, кто однажды, может быть, и выиграв насколько‑то значительную сумму и на этой почве окончательно сдвинувшись рассудком, теперь приходят в казино, по‑видимому, как на работу, ну или вроде того, основное время вовсе не играют по причине отсутствия лишних денег, а занимаются тем, что стоя за столом рулетки, кто вслух, кто про себя делают ставки, при этом не играя, а после того как выпадает очередная цифра, ну хотя бы, скажем, двадцать восемь, тут же записывают или вслух что‑то анализируют сами с собой, при этом делая мимику ну как минимум эксперта, если не доктора игорных наук.

Упаси Господь, если обратишь на такого хоть малейшее внимание, то это беда, он станет тебе рассказывать о своих весьма успешных методах дедукции на игорном поприще, которому на полном серьезе посвятил чуть ли не четверть своей ну исключительно интересной жизни…

Ради уважения к безумцу приходится выслушать его излияния, но терпение есть у всякого из нас, и посему надо не посылать бедолагу туда, куда на самом деле хотелось бы, а тонко подобрать момент, чтобы, не сыскав дурной славы сноба, откланяться от назойливого нарратора.

Другие пришли сюда совсем с иной целью: убить скуку и по случаю познакомиться с очередной жертвой, вот вроде той дамы в красном, буквально кричащем платье со смелым декольте и оголенной спиной аж до половины ягодиц, явно дающим понять, что эта особа ходит безо всякого намека на нижнее белье.

Такая вот женщина‑вамп, ну, несомненно, присутствует здесь, словно на охоте за очередным мужчиной, чисто ради подъема настроения путем усмирения своих сексуальных фантазий.

Молодой араб с энергией, которой было бы достаточно и половины того, что он выплескивал. Чрезмерно высокого мнения о себе, хотя ростом‑то не вышел, но, похоже, довольно высокого ранга хулиган, и скорей всего, что международного класса.

Они встретились у бара, где Гарри, оторвавшись от сумасшедшего анализатора рулетки и заказав себе виски, присел, обдумывая завтрашний день.

А он обещал быть той же рутиной, то есть бесконечной поездкой по острову Ее Высочества, что он уже исколесил и вдоль, и поперек.

Не так все было плохо или неинтересно, даже прекрасно казалось после встречи с Шарон, кто на самом деле была великолепной партнершей с первого взгляда… но что он мог ей предложить в перспективе…

Другой был бы доволен, он даже не мечтал бы о лучшем положении дел для его уровня и реальных возможностей, но понимая все это, ему все же хотелось чего‑то другого, а как найти себя, не располагая даже свободой действий, что дает заветный документ под названием паспорт, легальность.

Пусть и не совсем легальность, ведь ее, заветной‑то, не добьешься, имея фальшивый документ, так хотя бы относительное спокойствие при виде полицейского, ведь лучше уж показать хорошую подделку, нежели вообще ничего. На самом деле, с тех пор как сгорела харчевня иранца, где он чувствовался, наверно, вроде того паучка в самодельном хрупком, но все же защитном коконе, его жизнь радикально изменилась.

Те годы, стругая овощи, он и вправду позабыл об опасности, что ходила ему по пятам, ведь он практически не тусовался по улицам, за исключением тех ста метров ежедневно до работы и обратно, где шанс попасться на проверку документов был практически нулевым.

А теперь, когда он вынужден быть постоянно в пути, Броньке Климову с водительскими правами на имя Гарри Блейда в кармане жизнь представлялась все равно что будучи выпавшим за борт корабля посреди кишащего акулами бескрайнего океана. И сколько же могут вот так вот выдержать нервы человека, да будь он хоть трижды чемпионом мира по плаванью навстречу бурлящему потоку течения жизни…

 

«Держись, не все так плохо, ты еще молод и полон сил, Бронька Климов», – сказал он сам себе, то ли кто‑то со стороны его поддержал, возвращая в красочную реальность, и она ему показалась вполне сносной.

Не матери ли это был голос, ровно как в тот раз, лет этак пять тому назад еще в России, когда он, уже зная о своем отъезде за границу, в глубоком раздумье лежал на плаще в парке под цветущей черемухой?

Странно, но точно такое же состояние души – не несет ли оно вести перемен, да, наверно, так ведь сам их ищешь этих перемен, не так ли, Гарри Блейд, не случайно же, а специально записался в казино в поиске новых знакомств, не так ли, Броня Климов, он же Гарри Блейд, мать твою так.

 

Кто‑то пытался с ним заговорить.

Это молодой араб беспардонно стукнул его по плечу.

– Эй, приятель, что так раскис вдруг, черт побери. Меня зовут Шахин, и я вот, к примеру, хочу стать президентом Ирана.

– Ну да, ты молод и, похоже, вполне серьезен для такой высокой должности.

Гарри тут же утерял всякий интерес к чудаку с амбициями парламентария.

– А ты чем занимаешься? – юный кандидат в президенты не унялся, с восхищением глядя на дважды большего в размерах оппонента.

– Да так, просто живу свою жизнь, – безучастно ответил Гарри, не давая повода для продолжения диалога.

– Вон смотри, та супердама не сводит глаз с твоего тела, – Шахин не унимался, видимо, он искал себе друга вот таких вот внушительных физических данных.

– О да, об этом и я знаю, но, к сожалению, не за этим пришел в это эфирное заведение.

– Так что, ты пришел, чтобы выиграть в покер?

– Не совсем так, мой друг, я здесь с целью знакомства с серьезными людьми.

– Так именно со мной тогда и знакомься, тебе повезло.

Молодой араб смотрел на него с полными серьеза глазами, и пусть все то, что он говорил, казалось как‑то по‑детски, но тем не менее пацан этот, чем‑то особенный, отличающийся от всей толпы по крайней мере, понравился Гарри, и он протянул ему руку для мужского знакомства.

А тот, на удивление сильно пожав его гигантскую, по сравнению со своей, ладонь, улыбаясь подмигнул в сторону дамы в красном платье и негромко добавил:

– Сегодня ты, судя по всему, будешь занят, а когда освободишься, то подходи к спортзалу «Грахамс», что на Ноттинг Хилл Гейтс, не пожалеешь, там встретишь много наших ребят.

В частности, я сам кикбоксингом занимаюсь, не поверишь, в Германии выиграл чемпионат в позапрошлом году среди юниоров. Так и родился там двадцать лет тому назад, но вот уже скоро год, как тут ошиваюсь из‑за драки со скинхедами. Похоже, переборщил и кому‑то челюсти поразламывал, но, шайтан их побери, ведь не я первый начал. Серьезное движение у этих демонов там развилось, нормальным людям жизни не дают, а как по голове получат, так в ментовку галопом бегут, а я‑то пусть и гражданин Германии, но все равно эмигрантом остаюсь для них, как ты ни крути. Да ладно, мне и тут не плохо, кажется, что даже лучше, ты знаешь, спокойней. Представь, мой отец в молодости летчиком был, так вот, он военный самолет свернул с курса в Иране и в Германии приземлился, чемпион. Так я и появился на свет не у себя на родине, а там, где бритоголовые ходят с крестами на затылках.

– Да уж, тебе не повезло, надо же родиться не на родине, прям‑таки метаморфоза.