Весы Правосудия Божиего. Книга вторая
– А это что значит?
– Это необъяснимое преобразование, ну вот ты, например, вроде иранец в душе, а по сути ты европеец, то есть превращенный в европейца, примерно так, что ли. Ну что, до встречи в спортзале, будущий король Ирана, носитель суперсмелого плана.
Шахин не обиделся на каламбур, а наоборот, как бы возгордился своим новым статусом.
Несомненно, странный пацан, но тем не менее интересный.
Гарри пересек зал, подходя к столу рулетки, где одной из игравших была та самая дама в красном.
Поставив на семь и на красное по двадцать, он выиграл с ходу на обоих ставках, этим вызвав повышенный интерес к своей персоне, но забрав фишки у любезного крупье, высыпал их в карман смокинга и, как бы собираясь уходить, легким движением головы попрощался с красавицей в суперсмелом платье.
По ее лицу скользнула тень сожаления, а заметив это, Гарри уже просто был бы полным бараном, чтобы вот так вот уйти, даже не попытавшись завести интригующее знакомство.
– А как вам везет в эту ночь, прекрасная леди в красном? – он особо не изыскивал варианты знакомства, раз уж дама смотрит на него целый вечер, то интеллигентный мужчина просто должен сам к ней подойти, пусть даже без особого повода.
– О да, не особо, но ваша, судя по всему, удалась, вам только что повезло с первого раза.
– Ну, не с первого, а со второго, и, впрочем, мне повезет еще больше, если дама в красном не откажется от предложения провести остаток этой удачной ночи в моей компании.
– Дерзости вам не занимать, – она сделала этот вывод, глядя ему прямо в глаза.
Женщина вовсе не оказалась из тех, кто на самом деле охотятся за свежими переживаниями сексуального плана, а вполне приличной дамой, пусть и в столь вызывающем туалете, но на самом деле из высшего общества.
– Я согласна, только это заведение давайте покинем.
– Ну, разумеется, может, поужинаем где‑то на отшибе, если вам это угодно в сей час.
– Не поздно ли для ужина, хотя пару мест, куда можно заехать, мы должны найти и в это время, так что же, вперед, незнакомец.
И взяв его под локоть, она последовала за кавалером, как настоящей даме это и подобает, покидая злачное место.
– Так что, вызываем такси? – предложил Гарри, имея выигрыш свыше полутысячи фунтов в кармане. Не богат, но на ужин, ночлег и завтрак уж хватит.
– Зачем такси, я не употребляла пока что, вон тот «Мустанг» нам подойдет?
– «Мустанг» подойдет нам вполне.
– Ну тогда вот ключи, садись, поехали, – она передала вождение ему, что, разумеется, в корне меняло ситуацию, он все же не был везомый, а везущий, и то уже хорошо…
Машина завелась, и по гулу мотора он с легкостью определил, что не менее трехсот лошадей у этого «немолодого» кабриолета запрятано под капотом уж точно.
Не спеша выруливая из парковки, он бросил взгляд на партнершу, кто, присев боком так, чтобы формы ее бедер заставляли стыть кровь в жилах молодого мужчины, чуть ли не мурлыкала от удовольствия, сравнимого разве что с гордостью охотника, кто только что при большой толпе наблюдателей удачно подстрелил оленя с непомерно дорогими из‑за своей редкой красоты рогами, и теперь готов чуть ли не вознестись на небо от испытываемого превосходства над всем миром.
– So, where are they going without any knowing the way?[1]
Гарри изрек цитату из песни, невольно переходя на стихотворную форму разговора.
– It is not important by now, let’s go just ahead without any care about the direction.[2]
– Ваши мысли совпадают с моими действиями, мадам, я как раз и еду без направления.
– Эвелин, так в нашем роду называли старших дочерей.
– А я, хоть и русский, но Гарри, так мой отец назвал меня в честь какого‑то американского друга.
Что же, ему приходилось быть тем, кто он и был по документам, легенде, и на самом деле он уже давно свыкся со своей новой жизнью, так что даже случайно не прокололся бы, наверно, позови кто‑либо его сейчас по настоящему имени, то вряд ли бы дрогнул и нерв.
Она гладила его левый бицепс и, придав голосу максимальную сексуальность, промурлыкала, что в сторону Оксфорда пока, а потом она с удовольствием укажет точный адрес места, где для них будет все, что только пожелают их души.
Гарри нажал педаль газа, и кони рванулись в галоп, «Мустанг» буквально вырывал из‑под себя улицы пустынного Лондона, город задолго после полуночи воскресного дня крепко спал, собирая силы для близкого уже понедельника.
Они подъехали к старинными мастерами кованным воротам, что бесшумно отворились по сигналу пульта, и, прошуршав шинами о гравий односторонней грунтовой дорожки, не спеша подкатили к дому, граничащему с размерами замка, выстроенного явно пару веков тому назад из тесаного камня, похожего из‑за своей точности чуть ли не на фабричные блоки.
Фундаментально, блин, Гарри успел заметить в умеренном освещении стен лучами бьющими из где‑то в клумбах роз запрятанных сенсорных фонарей.
– Ну вот, выходи, приехали, это наш фамильный замочек, – она щебетала, открывая входную дверь. – Не поверишь, а живу тут одна, и нету даже прислуги, так что делать можем все что хотим.
Зал, куда они вошли, похоже, был заодно и жилой, судя по гигантскому камину, софам, коврам и массе других, несомненно, античных шедевров разных жанров и направлений искусств.
От штативных канделябров неопределимого на первый взгляд века до картин со строгими лицами предков, безучастно глядящих из увесистых рам в стиле рококо, наделенных несомненным изяществом лепнины начала восемнадцатого века.
– Виски, – она пошла к шикарному бару, встроенному в противоположной камину стене.
– Конечно, почему бы и нет, – он последовал за ней, с трепетом обнял за талию уже давно готовую к половому акту женщину, с тела которой, словно само собой, соскользнуло вечернее платье, и это началось.
Они имели друг друга везде и всюду, начиная с ковра и заканчивая софами возле камина.
Благодаря Шарон его пробужденная сексуальная энергия фонтанировала с феерической силой, вот что в нем безошибочно заметил опытный глаз одинокой женщины.
[1] Так и куда же они идут, вовсе не зная пути?
[2] Это не важно сейчас, давай только вперед, без всякого волнения о направлении.
