Вольные птицы

– Вот какого ты обо мне мнения. Я даже не подозревала, что тебе для меня жалко каких‑то вещей. Если бы раньше сказала, я бы ни за что у тебя ничего не взяла. Получается, ты страдала, когда делилась со мной игрушками. А я‑то наивная, считала: ты по доброте душевной так поступаешь, но всё выходит по‑иному. Я сейчас просто убита: думала мы настоящие друзья.

Светлана чувствовала себя беспомощной, она была убеждена в правильности своих догадок и подозрений, но Алла говорила так веско, что сомнения закрались в душу. Тряхнув головой, попыталась прогнать наваждение и вернуть себе былую уверенность.

– Да, иногда мне было жалко игрушек и вещей, но я считала, раз тебе нужнее, то делилась. Но почему ты всегда хотела всё у меня забрать? Можешь ответить на этот вопрос? Только не надо снова прикрываться дружбой. Я хочу честного ответа без твоих обычных уловок.

Слушая подругу, Алла смотрела на небо, затянутое тёмно‑серыми, клочковатыми облаками. Светлана представлялась ей такой же серой и занудливой, как эти облака, будто присыпанные пылью. Июнь в отличие от мая не осчастливил хорошей погодой. Который день не выглядывало солнце и всё вокруг выглядело безрадостным и тусклым. Ветер гнал по улице выброшенную кем‑то пустую пачку из‑под чипсов, и этот оранжевый клочок бумаги был самым ярким пятном на пыльном асфальте. Отчего‑то победа над подругой не принесла того удовлетворения, на которое Алла рассчитывала. Ей наскучил разговор, но главное, надоело изображать из себя хорошую девочку.

– Честный? А ты и твоя семья всегда были честны со мной? Однажды я случайно услышала, что говорили твои родители обо мне. Мол, я похожа на приблудного котёнка или щенка, вроде тех, что ты притаскивала с улицы домой. Конечно, им не жалко тарелки супа, раз моя никчёмная мамаша забывает меня покормить, но они не желали, чтобы ты привязывалась ко мне, потому что я не такая уж простая, какой кажусь. Мол, на самом деле я продуманная и ненасытная девочка. И это твоя мать сказала обо мне, десятилетнем ребёнке. Я согревалась у вас душой, дома мне было тоскливо и одиноко. Завидовала тому, что о тебе заботятся, с тобой разговаривают и советуются как с взрослым человеком. Я думала: в твоей семье ко мне относятся искренне и тепло, но оказалось, это не так. Знаешь, каким тяжелым бывает разочарование, какие шрамы оно оставляет на сердце.

Светлана с удивлением уставилась на Аллу.

– Если моя мама и сравнила тебя с котёнком, то сочувствуя и жалея. Она ведь у меня прямолинейный человек, её сердило то, что твоя мама занималась только собой и устройством личной жизни, совсем не волновалась за тебя.

Алла покосилась на железную калитку. Разговор происходил возле дома Ласкиных, и ей не хотелось, чтобы мать Светланы услышала его. Та на самом деле была прямодушна и всегда говорила то, что думала. Она оказалась единственным человеком, которого Алла опасалась, подозревала, что Дина Павловна видит её насквозь.

– А тебе не приходило в голову, что такая жалость оскорбительна?

Светлана ахнула.

– И что в ней оскорбительного? Тем более что с восьмого класса тебя уже никто и не жалел. Твоя мама вышла замуж за состоятельного человека, вы стали жить лучше, чем мы, но ты и тогда продолжала забирать у меня то, что тебе приглянулось.

Алла на всякий случай понизила голос.

– Оказывается, ты жмотничала, но хорошо это скрывала. Подумаешь, делилась всякой ерундой, не стоящей упоминания.

Светлана возмутилась.

– Ерундой? Может, для тебя так и было, но не для меня.

Взъерошив волосы, Алла сердито заявила:

– Ты сама виновата! Мне хотелось выяснить: какая ты на самом деле? Когда у тебя иссякнет терпение? Есть ли у него предел? Ты ведь только с виду добрая и спокойная, на самом деле совсем другая… хитрая и двуличная.

Глаза Светланы невольно наполнились слезами. Горько узнать о предательстве, но ещё больнее услышать о себе неприятное мнение от человека, которого считал другом. Алла ухитрилась сделать её виноватой.

– Вот значит, что ты обо мне думаешь. Раз так, то мне проще сообщить: я прекращаю всякое общение с тобой. Больше мы не подруги.

Алла нахмурилась. Ей было досадно терять прежде спокойного и покорного человека, которого всегда можно использовать в своих целях. Но зная характер подруги, догадалась, что та приняла решение и не изменит его. Она долго терпела, но сделав выбор, уже не отступала от него. С чем, чем, а с ослиным упрямством Светланы ей уже приходилось сталкиваться.

– Не ожидала от тебя. Наконец‑то ты показала своё истинное лицо, и оно мне не нравится. Не пожалеешь, что вот так глупо разрушила нашу многолетнюю дружбу. Ты меня знаешь, даже если будешь умолять, я больше с тобой не заговорю. Честно сказать, мне жутко надоела твоя унылая физиономия. И ещё. – Алла саркастично улыбнулась. – Ты же понимаешь, что сейчас потеряла не только подругу, но и друга. Осталась одна‑одинёшенька. Я ни за что не позволю Сергею видеться с тобой. Он сейчас слушается только меня. – Она окинула собеседницу уничижительным взглядом. – И не вздумай за ним бегать. Данилов теперь мой.

Светлана хотела сказать: «Надолго ли? Как только поймёшь, что больше соперничать не с кем, бросишь его сразу. Так же как ты оставляла игрушки и вещи, ставшие тебе ненужными».

Но поглядев в довольное лицо Аллы, решила промолчать. Все слова вдруг показались ей бессмысленными и лишними, словно они говорили на разных языках. Тихо вздохнув, она произнесла:

– Ну что же… прощай бывшая подружка.

Алла уставилась в бледное лицо Светланы. В эту минуту она до жути её ненавидела. Неприятными показались даже смешные прежде веснушки, ярко проявившиеся на светлой коже.

– Да ладно. Увидимся в институте.

– Не увидимся. – Заметив изумление на лице Аллы, Светлана позволила себе улыбнуться. – Я не собираюсь поступать в один в институт с тобой.

– Ну и дура. Из‑за парня рушить своё будущее.

– Кто сказал, что я его разрушаю, просто меняю планы. Теперь буду делать лишь то, что мне по душе.

Помахав рукой, Светлана покинула удивлённую Аллу, которая долго смотрела на захлопнувшуюся калитку с задумчивым выражением на потемневшем от гнева лице.

 

Глава 2