Вознесенная грехом. Последний ход принцессы

– Если мы не намерены расставаться, то ты должен понять: быть со мной – не значит лишиться свободы. Не собираюсь я быть твоими оковами. И ты должен мне все рассказать. Не врать, ни в коем случае не умалчивать.

– Я не врал! – прорычал я.

Гроул напрягся. Я усмехнулся. Как же он занервничал! Можно подумать, я способен причинить боль Марселле. Не перестань громила действовать мне на нервы, единственная кровь, которую я бы пролил, была бы его.

Она ткнула пальцем мне в грудь.

– Ты слинял, не поставив меня в известность.

– Да. И мне жаль, но это позволило мне уладить дела раз и навсегда.

Гроул теперь разговаривал по телефону. Не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться – его собеседником стал Лука.

– С твоим братом?

Я кивнул.

– С ним и парочкой братьев‑байкеров.

Марселла с любопытством склонила голову.

– Разве они не видят в тебе врага?

– Они побаиваются меня, это уж точно, но они – «Кочевники». И покинули клуб именно потому, что им не нравились методы управления Эрла, так что они не пролили много слез из‑за его смерти.

Гроул подошел еще ближе.

– Побеседуем? – Он указал на мой байк.

Марселла отступила, а я последовал за Гроулом.

– Тебе не стоило приезжать сюда. Сначала ты должен был посоветоваться с Лукой, особенно перед встречей с Марселлой.

Я хмыкнул.

– Я – не один из людей Луки и могу делать все что угодно. – Мой взгляд снова и снова возвращался к Марселле.

Она присела на корточки перед забором и болтала с ротвейлером, устроившимся напротив. Я не знал, почему не мог отвести взгляда, было ли дело в том, как джинсы подчеркивали ее округлую попку, или мягкое выражение лица Марселлы, когда она обращалась к собаке.

– Такие женщины, как она, не заслуживают слушать чушь ни от кого, они достойны наилучшего, – прохрипел Гроул, проследив за моим взглядом.

– Не надо повторять мне, что ей надо предоставить. У нее есть Семья. И теперь в ее жизни появился я.

– Моя жена заслуживала лучшего, когда мы встретились впервые, но я поработал над тем, чтобы стать достойным ее.

– Я как раз и планирую это делать, – ответил я. – И я помогу Марселле и клану Семьи.

Гроул посмотрел на меня с невозмутимым спокойствием.

– Тебе стоило явиться к Луке, прежде чем приезжать сюда. Если хочешь, чтобы тебя приняли, должен соблюдать правила.

– Забавно, что ты твердишь о правилах, учитывая, что в клане есть люди, которые, похоже, их не соблюдают, так как информация об Эрле распространяется.

Выражение лица Гроула не изменилось. Если новость и удивила его, то громила не подал вида. Или, быть может, ему просто наплевать. Он смахивал на человека, заботящегося только о своих собаках и жене, о которой он упомянул.

– А теперь я вернусь к Марселле. Доложи Луке, если хочешь.

Он не задержал меня, но буравил взглядом, пока я шел к Марселле. Бдительные глаза Гроула прожигали во мне дыру.

Марселла на секунду подняла голову, и образ Белоснежки, сидящей на корточках, подарил мне поток мыслей, в которых прямо сейчас определенно не следовало нуждаться.

Я присел рядом с ней.

– Это Сатана?

У собаки были знакомые шрамы, она смотрела на меня глубокими карими глазами.

– У нее теперь новое имя. – Марселла задумалась. – Мне не нравилось звать ее Сатаной.

– Собаки привыкают к кличкам.

Марселла пожала плечами.

– Ей пришлось по нраву новое имя. Я выбрала Сантана, потому что оно созвучно со старым, но зато все будут знать, что она девочка.

Я ухмыльнулся. Ну конечно. Вряд ли собаке есть дело до того, какого рода ее кличка. Тем не менее забота Марселлы о ротвейлере поразила меня.

Белоснежка встретилась со мной взглядом.

– Почему ты так на меня смотришь?

Было заметно, что она постепенно оттаивает по отношению ко мне, хотя еще немного злится и, возможно, малость сбита с толку из‑за брата.

– Я скучал по тебе, по твоему прекрасному лицу и даже по сердитым глазам, но больше всего – по ощущению твоих губ. – Я лукаво улыбнулся, но она лишь приподняла брови и толкнула меня, даже не моргнув.

Черт. Эта девушка могла быть настоящей снежной королевой.

Я перевел взгляд с Марселлы на ротвейлера. Я вырос с собаками этой породы, но не научился с ними обращаться.

– Ты и впрямь хочешь такую собаку?

– Гроул знает, как социализировать их. Мне сложно объяснить, но я чувствую странную связь с ней. Сантану тоже заперли в клетке, и поначалу мы не особо ладили друг с другом.

– Напоминает нашу историю любви.

Марселла возмущенно уставилась на меня, однако не отрицала сказанное про любовь. Долгое время мы просто смотрели друг на друга.

– Как странно быть вместе в этом мире…

Я кивнул, поскольку думал то же самое, и махнул рукой на Сантану.

– Если ты правда хочешь взять ее, то я могу забрать, как только найду жилье. Ты сможешь приходить в гости либо вообще переехать. – Я вздрогнул от собственных слов. Не верилось, что я предложил жить вместе.

Марселла подавила улыбку и нахмурилась.

– Звучит здорово: ты заберешь Сантану к себе. Но с переездом и прочими вещами… наверное, стоит подождать. Надо дать Семье привыкнуть к тебе и особенно к нашей связи. – Она замолчала. – Впереди нас ждет долгий путь. То, что произошло… боюсь, случившееся может повлиять на наши отношения. Мы еще не полностью доверяем друг другу, нам предстоит преодолеть много трудностей. – Она тихо вздохнула, сейчас она выглядела чуть ли не напуганной.

Обхватив ее лицо ладонями, я наклонился над ней.