Я тебя нашёл
Ей тоже не позавидуешь. Когда‑то двое молодых людей, горящих мечтами о будущем, новыми идеями и приключениями, оказались не готовы к такому повороту судьбы. Первый курс, вкус свободы, новых впечатлений и открытий. И одно такое открытие прилетело спустя девять месяцев в виде кричащей огненно‑рыжей малышки, не дающей ни минуты покоя ни днём, ни ночью. Хватило молодых родителей ровно на три года. Рыжее чудо тактично отсалютовали на попечение дедули и под покровом ночи свалили в закат, точнее за Синий хребет, изведывать новое и исполнять свои мечты. Проректор недолго изводил себя попытками совладать с маленьким огненным торнадо и нашёл с десяток нянек в лице студентов‑практикантов. Судьба такая у студентов – мучиться!
Так и проходило детство Эрики среди книг и молодых и не очень талантов. С последними было интересно дискутировать вечером у камина на кафедре, старое поколение многое знает и многое помнит. С первыми – познавать другие науки, но не менее интересные и тактильные. Однако человеку, выросшему бок о бок с мудрецами, на завтрак уплетавшему кашу и рассказы о дивных иных мирах, становилось скучно меньше чем через десять минут после того, как очередной молодой человек открывал рот. Да и характер у рыси был буйный и дикий, мало кто тянул, а после устроенного взрыва в лаборатории алхимиков её вообще начали обходить стороной.
В полноценной семье на неё просто не нашлось времени.
– Вот опять тебя потянуло на романтику, – не прекращая цедить виски, проскрипела рыжая. – Нормально ведь сидели, зачем всё испортила?
А я? На путь, которым я сейчас иду, наставила меня магистр Фрея.
«…и неплохо бы продолжить дело матери, целительство у тебя в крови», – говорила она, лукаво улыбаясь во все свои белоснежные тридцать два зуба… Она жемчуг ест? Откуда такая идеальная улыбка? Ой и не по‑доброму как‑то блеснули тогда глаза у карги.
До поступления в Академию друзей у меня не водилось, заняться было нечем, поэтому все свободные минуты я проводила в маминой лавке да в садике на заднем дворе, выращивая похожие растения из книжек. Ещё книги подкидывала мне Фрея, любые, но почти всегда на рунах: сказки, учебники по травологии, азы магии стихий, легенды и мифы, сказания о Дикой Охоте, летопись о падших ангелах.
Ангелы? Дикая Охота? Как вообще эти фолианты оказались у меня? Возможно, карга перепутала адресата. Они ещё и на древнем наречии.
Домик с садом, лавка с травами, две подруги, старушка Винн, профессор Фрея – вот и всё, что есть.
Так в неполноценной семье на меня просто не нашлось времени.
***
Трактир «Тихий уголок» переставал таковым быть, когда наше кошачье трио туда забредало, а забредали мы довольно часто. У студентов всё просто: сдал зачёт – празднуешь, не сдал – пьёшь с горя. Терпели нас исключительно потому, что дедушка Эрики, пользуясь связями, помог устроить бестолкового сына хозяина таверны в элитарный отряд, занимающийся охраной господ.
– Эй, снежный барс, когда пересдача? – поинтересовалась рыжая.
Снежной кошкой меня прозвали из‑за длинных белых волос и янтарных глаз.
Руны я знаю, как родной алфавит. Как я умудрилась их завалить? Хотя вопросы в билете были действительно сложные, а Фрея всегда была ко мне строга.
– Пересдачи не будет, – констатировала факт. И воспоминания вернули меня в кабинет рун.
***
– Зачёт? Но вы же сказали, что я грехоупала, и я подумала…
– Верно, ты, кхм, не справилась с поставленной задачей, но на тебя у меня другие планы. Поможешь мне перевести одну работу, до которой у меня всё не доходят руки. С началом сумерек каждый четверг жду тебя у себя дома. Будешь приходить до тех пор, пока работа не будет полностью переведена. Держи.
В руки мне легла старинная тетрадка, обтянутая в коричневую кожу с серебряным замочком в виде цветка на ремешке.
Что это? Подснежник? Красиво.
Подковырнув замочек и раскрыв тетрадь на середине, я невольно ахнула.
– Древнее наречие? Да ещё и от руки. Но я не знаю настолько старый язык.
– Как раз и выучишь.
– Но… Зачем он мне?
– Настанет время, пригодится, поверь мне.
– Откуда это у вас? Она выглядит очень древней, – сказала я и подумала: «Даже древнее вас».
– Реликвия… семейная, наконец, настало её время, – задумчиво ответила Фрея.
Так и буду ходить в девках, пробираясь через закорючки страниц давно минувших времён. Я пожала плечами и, прищурившись, с подозрением уставилась на каргу.
– И о чём она? Надеюсь, не сборник рецептов, будет жаль потерянного времени, – вымученно сказала я.
– Сказка, – улыбнулась Фрея. – Уверена, тебе понравится.
Глава 3. Рысь, пантера и снежный барс
«Культурные посиделки» свернулись ближе к полуночи, когда трактирщик корректно намекнул, что нам пора собираться, что на его простом языке звучало: «Рыжей больше ни рюмки, а пинту он может дать только с колодезной водой».
Решив, что нам здесь делать больше нечего, мы поплелись к выходу. Эрика шарахнула дверью так, что покачнулась вывеска.
– Еб… любись ты тем веслом, которое помогло тебе сюда добраться! – прокричала она дубовой двери. – Не наливают здесь, нальют в другом месте! Дамы, дедуле по окончанию экзаменов выпускники подарили заморское винишко, он не был против поделиться со мной, приглашаю в свою обитель.
– Я пас, завтра четверг, мне нужно к Фрее.
– А я, пожалуй, «за», нам всё равно по пути, – хихикнув, проворковала Талия.
На этом и разошлись. Одно мироздание знает, как они доковыляли до Академии. Альма‑матер находилась на возвышенности, видно её было со всех сторон города. Каждую дождливую осень, студёную зиму и слякоть весны я проклинала дорогу до неё. Идя вверх по колено в грязи осенью и ранней весной или зимой по ледяному настилу. Хуже только дорога вниз. Поскользнувшись, можно было преодолеть этот путь на мягком месте, а иногда случалось, что пластом¸ лицом вперёд, ловя себя на мысли: «Почему не согласилась жить вместе с подругами в общежитии»?
Направившись в сторону дома, вдыхая свежесть июньской ночи, я задумалась о тетради, что дала профессор.
