Загадка замка Орнекен
– Вы сошли с ума, капрал! – заорал полковник. – Немедленно бросьте его!
Капрал осторожно вернул снаряд в проделанное им в земле отверстие, подскочил к полковнику, вытянулся в струнку и отдал честь.
– Простите, господин полковник, я хотел посмотреть, какая дистанция установлена на взрывателе, ведь именно на этом расстоянии находится артиллерия противника. Там установлено 5 километров 250 метров. Для нас это важная информация.
Услышав спокойный ответ капрала, полковник смутился и воскликнул:
– Черт вас побери! А если бы он взорвался?
– Но господин полковник, кто не рискует…
– Так‑то оно так, но очень уж вы круто завернули. Назовите ваше имя.
– Дельроз. Поль Дельроз, капрал третьей роты.
– Что ж, капрал Дельроз, хвалю вас за храбрость. Похоже, скоро получите сержантские нашивки. А пока что, даю вам добрый совет: больше никогда…
Его речь прервал на полуслове разрыв шрапнельного снаряда. Упал один из вестовых. Шрапнельная пуля попала ему в грудь. Одного офицера засыпало землей.
После того, как восстановился порядок, полковник заявил:
– Делать нечего, придется как‑то переждать эту бурю. Приказываю всем зарыться в землю и ждать.
Но тут опять подскочил все тот же капрал Дельроз.
– Простите, господин полковник, что я лезу не в свое дело, но, думаю, мы могли бы выйти…
– Выйти из‑под обстрела? Что, опять менять позицию? Да нас опять засекут… Давайте, дружище, займите свое место.
Но Поль не сдавался:
– Господин полковник, можно не менять позицию, надо, чтобы противник сам перенес огонь.
– Ну‑ну, – с иронией отозвался полковник, которого, впрочем, впечатлило хладнокровие Поля, – и вы знаете, как это сделать?
– Да, господин полковник.
– Так объясните.
– Дайте мне двадцать минут, господин полковник, и через двадцать минут снаряды полетят в другую сторону.
Полковник не смог сдержать улыбку.
– Прекрасно! Надо понимать, что вы заставите их лететь туда, куда вы им прикажете?
– Да, господин полковник.
– Например, на пятьсот метров правее, на поле, засеянное свеклой?
– Да, господин полковник.
Рядом стоял артиллерийский капитан и прислушивался к их разговору. Он тоже решил пошутить:
– Вот вы, капрал, определили дистанцию, а я примерно знаю направление стрельбы. Так не могли бы вы уточнить это направление, чтобы я смог точно нацелиться и разнести немецкие батареи?
– Это гораздо труднее и потребует больше времени, господин капитан, – ответил Поль. – но я попытаюсь. Ровно в одиннадцать часов внимательно смотрите в бинокль в сторону границы. Я подам сигнал.
– Какой?
– Пока не знаю. Думаю, три ракеты…
– Но в вашем сигнале будет какой‑то смысл, если вы подадите его прямо над вражеской позицией…
– Именно так и будет.
– Для этого надо знать, где она, эта позиция…
– Я это знаю.
– И надо туда добраться…
– Я доберусь.
Поль отдал честь, развернулся и прежде чем офицеры успели что‑то сказать, он, пригнувшись, быстро обогнул насыпь, взял левее и, укрывшись в некоем подобии траншеи, заросшей по краям колючим кустарником, пропал из виду.
– Странный тип, – пробормотал полковник. – Чего он хочет добиться?
Однако ему явно понравилась храбрость молодого солдата, хотя он совсем не верил, что от его инициативы будет какой‑то прок. Тем не менее, полковник, укрывшийся со своими офицерами за стогом сена, не удержался и несколько раз посмотрел на часы. Ситуация была хуже некуда. В такие минуты командир части вообще не думает о грозящей лично ему опасности. Он думает лишь об опасности, которая грозит тем, за кого он несет ответственность, и к кому он относится, как к собственным детям.
Сейчас все они были у него перед глазами. Одни солдаты лежали на стерне, заслонив головы вещевыми мешками, другие спрятались в перелеске, кое‑кто поглубже зарылся в землю. А вокруг бушевал ураган смертоносного огня. Казалось, что падающий с неба железный град торопится быстрее завершить свою разрушительную работу. То в одном месте, то в другом, человека отрывало от земли, он совершал в воздухе пируэт, падал и застывал в неподвижности. Громко стонали раненые, но солдаты при этом окликали друг друга и даже шутили… И над всем этим непрерывно грохотали разрывающиеся снаряды.
И вдруг наступила тишина, даже показавшаяся нереальной. В воздухе и на земле произошло умиротворение, которое каждый воспринял, как избавление, дарованное свыше.
Полковник, не скрывая радости, громко расхохотался.
– Черт возьми! Крутой парень этот капрал Дельроз! Вот теперь только не хватает, чтобы снаряды вспахали свекольное поле, как он мне обещал.
Не успел он произнести эти слова, как в пятистах метрах справа разорвался снаряд, правда, не на свекольном поле, а впереди него. Второй снаряд улетел слишком далеко. После третьего снаряда все цели были уже пристреляны, и «вспашка» поля началась.
Обещание капрала было исполнено с такой математической точностью и вообще все выглядело настолько фантастично, что полковник и остальные офицеры уже не сомневались в том, что Дельроз пойдет до конца, и, несмотря на невыполнимость задачи, которую он сам себе поставил, все же сумеет подать условленный сигнал.
Они, не отрываясь, осматривали местность в бинокли, а в это время противник с удвоенной энергией молотил снарядами по свекольному полю.
В одиннадцать часов пять минут взвилась первая красная ракета.
Она появилась гораздо правее того места, в котором, как все считали, с наибольшей вероятностью находилась артиллерия противника.
За первой ракетой последовали еще две.
