Заложники хорошего дня

– Значит так, – произнес Маршал, собравшись с мыслями, – Как мэр я обязан заботиться о безопасности горожан, и мне придется докопаться до истины и принять все необходимые меры. Твоей истории я мало верю. Даю тебе на раздумье остаток дня и ночь. Подумай хорошенько, а утром мы поговорим, и ты скажешь мне правду. Поверь, я умею докапываться до истины и могу разговорить любого. Во время войны я занимался этим и со временем не утратил навык. Так что в твоих интересах сразу во всем признаться. А пока, в наручники и в камеру ее. И глаз, чтоб с нее не спускали.

 

* * *

 

На ватных от страха ногах, она едва могла передвигаться.

– Да он напугал ее сильней, чем тени, – усмехнулся один из парней, едва они покинули кабинет.

– А кто они такие эти тени? – спросила Вивьен, мигом представив себе извивающийся темный сгусток, увиденный накануне.

– Это прихвостни Джейка, которых он создал для того, чтобы они уничтожили нас. Они являются сюда и пожирают людей. Одному счастливчику, правда, удалось отбиться от одной из них, но эта тварь успела высосать из него почти всю энергию. Чудом выжил.

– А кто такой Джейк?

– Джейк…

– Слишком много болтаешь, Пит, – перебил его второй, тот самый, который ее ударил.

– Ты прав, Свен. Ишь, выведывает, – он усмехнулся, – А то ты сама не заешь? Джейк – это зло, – произнес он, и больше они не говорили.

В холле полицейского участка было сильно накурено. На одном из оббитых дерматином кресел для посетителей скучал какой‑то тип. В обе стороны от холла отходили коридоры – из правого доносились голоса, брань и шум печатной машинки, в левом было тихо. Оставив Вивьен с Питом, Свен свернул в правый коридор.

Окинув взглядом холл, Вивьен обратила внимание на стенд, висящий на стене. Обрамленный всякими объявлениями, в центре висел лист бумаги, на котором крупными буквами было написано:

« Запрещается уныние и недовольство существующим положением в городе.

Запрещается критика и недовольство в отношении существующей власти.

Запрещается пропагандировать и распространять недовольство.

Запрещается подрывать существующие устои и творить беспорядок.

Запрещается носить при себе и хранить дома огнестрельное и холодное оружие (кроме лиц, для которых предусмотрено ношение оружия).

Запрещается читать, распространять и хранить дома книги, включенные в список запрещенных.

Запрещается безделье и халатность.

Любое нарушение запретов не может быть обжаловано, и карается по законам новой власти».

Где‑то что‑то стукнуло, и Вивьен вздрогнула от неожиданности, она и не заметила, что погрузилась в изучение странного манифеста. Из правого коридора показался улыбающийся Свен, он увлеченно что‑то рассказывал человеку в полицейской форме. Полицейский был маленький и субтильный. Серьезные умные глаза выдавали в нем зрелого мужчину, но из‑за своей конституции он выглядел молодо. По сравнению с громилой Свеном, смотрелся он совсем не представительно.

– Вот она, Джек, – сказал Свен, указывая на Вивьен.

Джек пристально посмотрел на нее и грустно улыбнулся.

– Ну, что ж, добро пожаловать! – произнес он.

Все вместе они свернули в левый коридор, в котором располагались камеры предварительного заключения.

– Лицом к стене, руки за голову, ноги на ширине плеч, – остановившись, скомандовал полицейский, после чего привычным жестом обыскал ее. Не найдя ничего интересного, он изъял у Вивьен ремень, и открыв одну из камер, запустил ее внутрь, предварительно освободив руки.

Дверь захлопнулась, ключ повернулся в замке. Послышался шепот, парни о чем‑то поговорили с полицейским, а потом все ушли. Оставшись одна, Вивьен легла на прикрученную к полу кровать и закрыла глаза. Она не могла поверить, что все это происходит с ней, что это не сон, и она действительно находится в полицейском участке Литл Вейли в далеком прошлом. Голова болела ужасно, видимо мозг с трудом переваривал произошедшие за день события.

Все произошло, как в том виденье. Красное небо, молнии, сгусток тьмы. «Похоже, это был не бред, – подумала она, – Но что тогда? Не могла же я заглянуть в будущее? Или могла?»

Вивьен постаралась отогнать от себя нелепые мысли. Важнее всего сейчас было подумать о побеге, ведь завтрашний день не предвещал ей ничего хорошего. У нее сжалось сердце и пересохло в горле от одной мысли, что завтра ее будут пытать. Но как убежать? Она осмотрелась. Кровать, раковина, клозет, зарешеченное окошко почти под потолком и все, больше ничего. При ней так же не было ничего, что помогло бы ей открыть замок или оглушить полицейского, если тот зайдет. Даже ремень и тот отобрали. Вивьен приуныла.

Скрипнули дверные петли. В камеру заглянул Джек.

– Задержанная… – произнес он.

У Вивьен внутри все похолодело. Что ему от нее нужно? Дознавательные меры решили перенести на сегодня?

– Хот дог будешь? – спросил он, протягивая ей бумажный пакет.

– Дда, спасибо, – оторопела Вивьен.

– Поешь, поешь, а то смотреть на тебя жалко, – произнес он с теплой, по‑детски искренней улыбкой, – Ты откуда взялась?

– Я попала сюда случайно, из реального мира.

– А за что тебя сюда?

– Они думают, что я шпионка Джейка. А я и понятия не имею кто это.

– Тебе повезло, – снова улыбнулся он, – Джейк жил здесь раньше, ну, до того, как время остановилось. У него была странная, страшная сила. Джейк мог одним взглядом нанести человеку повреждения или, взмахнув рукой, устроить настоящий пожар. Он был просто настоящим кошмаром. Люди боялись встретиться с ним взглядом, сказать ему слово. Бедная миссис Томпсон, она обварилась, когда в ее руках закипел графин с водой, а на автомобиль мистера Бернара упало огромное дерево, он чудом не пострадал. В доме семьи Хелби разом разбились все окна, вся семья получила раны от осколков. И так можно продолжать до бесконечности, называя каждого жителя. Он терроризировал это город, все жили в страхе.

– Не думала, что такое бывает.

– Это правда.

– А что потом произошло?

– Он наслал проклятье на город, и тот провалился в безвременье.

– Но почему?

– Думаю, он просто не очень хороший человек со скверным характером, – развел руками Джек.