Заоконье: случайный код

– Вот и узнаем. Думаю, для начала тебе надо научиться выходить из тела, а я как раз проверю свои разработки. А вторым этапом – и он мне представляется еще более сложным – нам нужно будет на той стороне найти чела, который бы захотел попробовать попасть на нашу сторону.

– А ты не можешь дернуть кого‑то, пока он спит? – предложил Ваня, и Крекер вытаращился на него в полном изумлении.

– Как дернуть‑то? Без спроса, что ли? Ты забываешь, что это не игровой перс, а живой человек! Как я могу его жизнью распоряжаться?

– Вот черт. Я никак не могу начать думать про тот мир, что он настоящий, – признался Иван.

– Однако когда ты тут страдал и выпрашивал еще один диск, тебе, кажется, было совсем не важно, что мир компьютерный, – огрызнулся Крекер.

– Да, я почти верил в это. Непроизвольно.

Иван задумался. От кофе голова почти прошла, и настроение улучшилось. А что, если все действительно так и есть? Тогда, значит, Скво – это обычная живая девушка, которую он сможет там найти? Не подглядывать за ней через монитор, не ограничиваться наблюдением, а общаться вживую. Это выглядело настолько нереальным, что он даже не думал об этой стороне их с Крекером предстоящей авантюры. Но что, если правда?

– Слушай, – спросил он вдруг. – А ты обратно‑то меня сможешь вернуть потом?

– Наверное, – неопределенно ответил Димон, пожав плечами. – Но это, опять же, теоретически.

 

Глава 7

 

Иван плотно задернул темные шторы, отчего комната погрузилась в сумрак, и растянулся на кровати. Он уже который день пытался освоить технику выхода из тела, но довести дело до конца у него пока не получалось.

Сначала Ваня экспериментировал прямо перед сном: поздно вечером, уже лежа под одеялом. Иногда казалось, что выход совсем близко, но каждый раз Иван неизменно засыпал. Пару раз ему, правда, приснился сон, что все получилось, он вышел и теперь летает по комнате. Ему даже удавалось просунуть руку сквозь стену. Но сновидение быстро увлекало его дальше в водоворот безумных событий, и Иван наконец понимал, что всего лишь спит и видит сны. Но, по крайней мере, у него хотя бы стало получаться осознавать себя во сне. Это тоже было очень полезно для успешных астральных путешествий.

Все это он почерпнул из книг, которыми вооружил его Крекер перед возвращением домой.

– А как же варган? – усмехнувшись, спросил Ваня, топчась на пороге с тяжелым, набитым книгами рюкзаком за спиной.

– Ну, попробуй сам сначала. Если совсем все будет плохо, устрою тебе медитации, – поморщился Крекер.

– А ты что будешь делать?

– Как что? – удивился программист. – Сменщика тебе начну искать на той стороне. Да и докрутить кое‑что надо.

Он с досадой нахмурился.

– Ты, может, не заметил, но вместе с этим дурацким диском не желает работать ни одна программа, кроме системных, конечно. Вот мне надо найти какую‑то лазейку, иначе я просто не смогу соединить два наших мира.

– Чего? – Ваня непонимающе уставился на товарища.

– Да ничего. Забей. Иди, тренируйся.

Крекер торопливо выпроводил Ивана за дверь. Видимо, сам устал от непривычных ему гостей в одинокой квартире. А Ваня побрел к метро по жидкой каше из грязи и снега, в которую снова превратился ночной лед, с удивлением думая о том, как за один день могут измениться и представления о жизни, и отношение к людям.

* * *

Потекли дни тренировок. Первым делом Иван мужественно приступил к чтению книг, которые напихал ему Дима. Сначала было до зевоты скучно, а затем он неожиданно увлекся, когда автор принялся описывать собственный внетелесный опыт, приправляя повествование яркими примерами проходов сквозь окна и стены и полетов над улицами. Он рассказывал, как проникал в квартиры своих знакомых, наблюдая за ними и оставаясь невидимым. Затем, встречаясь с ними в жизни, «путешественник» словно невзначай спрашивал, что они делали, к примеру, вчера, и получал в ответ описание событий, виденных им накануне. Таких историй было описано множество, и Иван, читая, все больше и больше проникался мыслью, что никто не станет описывать эти довольно однообразные опыты лишь для того, чтобы кого‑то удивить и впечатлить. Это был просто отчет о проделанной работе, и человек явно верил в то, о чем говорил. Конечно, все это могло быть просто книгой про чьи‑то галлюцинации, но почему бы и не попробовать самому проделать все те же манипуляции? Хотя бы для того, чтобы убедиться, что вся затея Крекера – полный бред.

С тех пор каждый вечер Иван ложился в кровать, закрывал глаза, пытаясь полностью расслабить тело и почувствовать каждую его клеточку, а затем начинал ждать вибраций. Тех самых странных ощущений, похожих на слабый разряд электрического тока, проходящего через тело, которые были описаны в каждой книге о внетелесном опыте.

В самый первый день эксперименты закончились тем, что Ваня, вместо того чтобы расслабиться и заснуть, провалялся без сна полночи, потому что никак не мог отвязаться от мыслей, как глупо все происходящее. Только он закрывал глаза, как вдруг накатывал неудержимый приступ смеха. Вдоволь насмеявшись, Иван старался успокоиться, но теперь смешно уже становилось совсем без повода. И лишь к трем часам ночи, обессиленный от бесплодных попыток медитации, Ваня наконец заснул, а утром поднялся с кровати полностью разбитый.

Пару дней он не притрагивался ни к книгам, ни к практикам, но затем возобновил попытки. Теперь уже смех не мучил его, но как только он вытягивался под одеялом, у него обязательно начинало что‑то чесаться. Сначала пятка, затем колено, потом живот, голова, локоть.

В конце концов нервная чесотка тоже отступила, и несколько вечеров подряд Ивану удавалось расслабиться и почти поймать этот момент наступления вибраций, но уставший за день организм вдруг прекращал сопротивляться сну, и Ваня засыпал.

Тогда он решил попробовать медитировать днем. Для этого пришлось дождаться выходных. Зато погода стояла подходящая для таких дневных практик: пасмурное серое небо не прояснялось даже в полдень. Набухшие мрачные тучи низко висели над городом. Можно было даже не зашторивать окна, но Иван все же решил создать еще более сумрачную атмосферу.

Он улегся, не раздеваясь и накрывшись пледом: во всех книгах для успешных выходов рекомендовали находиться в тепле. От погоды за окном клонило в сон даже днем, и Иван боялся, что может снова просто отключиться, но тем не менее закрыл глаза и постарался расслабить тело так, чтобы казалось, что оно растекается по кровати. Он лежал и прислушивался к своему организму, сосредоточившись на ощущениях в каждой конечности одновременно, и ему вдруг показалось, что он парит в невесомости и не может двигаться. Сознание вдруг поплыло, но в тот же момент он почувствовал довольно неприятное покалывание по всему телу, а в районе солнечного сплетения словно что‑то стянулось в напряженный комок. Казалось, что сильно свело мышцы пресса, зажало и не отпускает, и это было почти больно и пугающе, но он приказал себе не поддаваться и ждать, что будет дальше.