Записки об экзорцисте

В выбитое окно задувал прохладный ветер, донося брызги начинающегося дождя. Вспышка молнии заставила Антона закрыть глаза. Поставив ружье между ног, он открыл рот и закусил дуло зубами. В нос ударил запах сгоревшего пороха. Взвел курок. Два мощных одновременных удара и с петель слетела дверь. Громовой раскат заглушил ружейный выстрел.

 

II

 

– Эй, Антоний, ты что, братишка?

Антон резко открыл глаза и увидел пред собой Тучу. Широкое улыбающееся лицо. За окнами – густой туман, как молочная пелена заливший стекла.

– Ты чего кричал тут?

– Не знаю, приснилось страшное. Я кричал?

– Волком выл как сумасшедший. Это надо было тебе водки выпить перед сном с нами. Зря отказался.

– Не пью я. Который час?

– Девять. Вставай, идем жрать.

– Встаю, приснилось блин. Волки.

– Ну ты даешь, колдун.

 

На кухне орудовал Юрик. Ароматный кофе был разлит по чашкам, сварены сосиски и яйца. Все трое принялись за еду. Антон, все ещё не мог отойти от страшного сна.

– Вот так каждый день одно и тоже, – изрёк Туча, жуя белоснежное яйцо, – а что делать, в ловушке.

– Мне это напоминает тигель какой‑то, – ответил Антон, – как на уроках химии в школе.

– Верно подметил, – вставил Юрик и как‑то грустно улыбнулся, – я всегда хотел на химика или на физика пойти учиться, но мать настояла в свое время, чтобы на повара пошёл, в техникум, говорила, что не умру с голода, зато. Эх. Может быть всё сложилось совсем по‑другому у меня. Может быть.

– Да нахрен нужно ваше образование сейчас! – выпалил Туча, – я вообще не учился и хорошо себя чувствую, после школы в армейку, на следующий день после выпускного забрали, я на второй год оставался, а потом работать, пахать надо, пахать.

– Лучше всё же чуть поучиться, – заметил Антон и стукнул яйцо о стол.

– Херня это! – стоял на своем Туча, – я в такси и в охране нормально зарабатываю.

– Каждому свое.

– Сейчас такой мир, что надо только работать, умники идут в жопу.

– Это ты про кого?

– Ну если решишь умничать со мной, то и про тебя тоже, – Туча расхохотался и его толстые щеки, как у хомяка тряслись от смеха, а изо рта вылетали кусочки пережеванной сосиски.

– Ладно, Юрик, спасибо за завтрак, – сказал Антон и встал из‑за стола.

Юрик кивнул и тихо пробормотал:

– Не за что.

– Тут есть телек может быть?

– Нет, книжки есть в шкафу, в лиловой комнате.

– Пойду что ли полистаю, разведаю дом

– Ты там сильно не начитывайся, Антоний, – заявил Туча, – давай лучше по водочке, а?

– Не, спасибо, я пойду.

 

На первом этаже особняка располагалась большая гостиная, две кладовые, санузел, заглянув в который Антон обомлел от красоты: чугунная ванна на «львиных лапках», черный мрамор на полу и белая маленькая плитка на стенах. На стене, над фаянсовой раковиной, висело большое прямоугольное зеркало, ничуть не запачканное брызгами и пылью. На полке под зеркалом лежала упаковка лезвий для станка. «Можно побриться или вскрыться», – подумалось Антону.

Подошел к раковине и посмотрелся в зеркало: «соломенные» волосы были слегка взъерошены, под глазами – синеватые мешки, быть может из‑за плохого сна ночью. «Определенно этот сон с волками к чему‑то плохому, да как оно и не может быть плохого, если застрял в этой дыре до конца жизни».

Открылась дверь и в ванную комнату, не видя Антона, словно он невидимый, вошла девушка‑подросток с темными волосами, убранными в хвостик. Открыла кран и принялась мыть руки, подняла взгляд к зеркалу и лишь в отражении увидела замершего от удивления Антона. Пронзительный крик почти оглушил его – сей же миг девушка в ужасе выбежала из ванной комнаты, хлопнув дверью.

Вышел следом, прислушиваясь. На первом этаже было тихо. Заглянул на кухню – Туча и Юрик о чем‑то беседовали меж собой. Решил подняться на второй этаж. «Мы здесь не одни, или это призраки или всё ещё какой‑то сон? Может все мне только снится?» Ущипнул себя за впалую щеку, но не проснулся.

Поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Прошелся по коридору, попутно заглядывая в спальни – никого. Зашел в лиловую комнату, где у стены располагался вместительный шкаф с книгами. «Здесь то я и зависну, скоротаю время, хоть до конца жизни». Обои с лиловыми узорами были на вкус Антона самыми красивыми в доме. Комнату делила на двое кровать с багровым покрывалом, напротив неё, рядом с книжным шкафом, стояло высокое напольное зеркало. У окна был письменный стол и мольберт на треноге. «Комната художника, надо же».

Подошел к шкафу и взглядом пробежал по корешкам книг. «Классика наша и зарубежная. Жюль Верн, кстати, никогда не читал его книг». Вытащил книгу и сел на кровать. Пролистнул первые страницы и принялся читать роман «20 000 лье под водой». Открылась дверь и в комнату вошла та самая девушка‑подросток, которая в ужасе убежала из ванной. Нисколько не замечая замершего Антона, она подошла к зеркалу и уже в отражении увидела его сидящего. Девушка застыла на месте. В глазах её заиграл страх. Отступила быстро к двери и провела взглядом по комнате. Через секунду медленно вновь подошла к зеркалу и увидела в отражении растерянного Антона, сидящего на краю кровати с книгой в руке.

– Ты кто? – спросила она наконец, – что ты здесь делаешь?

Антон, еле ворочая языком, от растерянности, пробормотал: «Я здесь застрял, простите меня если напугал». Но его слова остались не услышанными. Он словно рыба в воде открывал беззвучный рот.

«Я не хотел вас напугать, я Антон», – сказал он уже уверенней, но ни единого звука не донеслось до подростка.

– Что ты такое? Призрак? – тихо, с дрожью в голосе спросила девушка, рассматривая с любопытством Антона.

А он сделал шаг к зеркалу и принялся что есть силы дышать на его поверхность. Девушка подошла сзади и наблюдала за ним. На запотевшем зеркале начали появляться под пальцем Антона буквы, одна за другой они сложили слово «Антон».

– Антон! – закричала девушка, – тебя зовут Антон! Это призрак!

Прилагая огромные усилия и раздувая легкие, тот вывел слово «нет».