Записки об экзорцисте

– Нирвана?

– «Освобождение от перерождений и выход в космос»

– Я знаю что это. Курт бы просто так не назвал этим словом свою группу. Если бы у меня был дробовик я бы выстрелила себе в голову прямо сейчас. И твои уговоры мне не нужны, извини.

– «Всегда есть маленькие детали жизни, крупицы, положительные, за которые можно уцепится и перебороть отчаяние и грусть». Чайник начал остывать и последнее слово Антон «надышал» на зеркало.

– У меня ничего нет! Ничего и никого: мать‑алкоголичка и сплошные неудачи.

Антон надышал на поверхность и написал мизинцем слово «Чехия»

– Чехия? А ну да, – задумавшись произнесла Юля.

Дверь открылась и в комнату вошли люди: бородатый мужчина в синей форме и двое молодых людей в такой же спецодежде. На пороге комнаты стояла встревоженная мама Юли.

– Юлия Владимировна, как вы себя чувствуете? – спросил вкрадчиво бородатый человек, пристально глядя на удивленную Юлю.

– Я? Нормально, что это такое? Вы кто?

– Я врач. Беседы ведете?

– А?

Мама Юли выпалила:

– И так уже несколько дней, не смывает за собой унитаз, плохо учиться стала, сама с собой часами тут разговаривает, то хохочет, то рыдает.

– Юлия Владимировна, пройдемте с нами.

– Я не хочу. Я не пойду никуда.

– Юля, так необходимо, идем.

– Не пойду я никуда!

Двое санитаров подхватили Юлю за руки и потянули её к выходу.

– Вы что делаете? – закричала девушка, – я с Антоном общалась, он в зеркале, он в зеркале, посмотрите же. Посмотрите. Я нормальная.

Антон что есть силы стучал в зеркало, чтобы на него обратили внимание. Юля схватила рукой шкаф и потянула его за собой. Санитары ловко отцепили её от шкафа и на пол упало с десяток книг.

– Отпустите! Не хочу я никуда! Отпустите! Здесь Антон!

– Юля, для твоего же блага, – сказал доктор и вышел в след за санитарами, волоком тянущими девушку уже по коридору. Антон тарабанил в зеркало, но его никто не слышал. Мама Юли закрыла дверь.

«Черт возьми, это из‑за меня все. Во всем виноват я», – думал он, стоя с зажатым в руке остывшим чайником.

Открылась дверь. В проеме нарисовался пьяный Туча, глаза без четкого фокуса блуждали по комнате, Туча промычал:

– Нуу, ты что тут стучишь?

– Да так ничего.

– Пойдем выпьем. По‑братски прошу, скучно. За жизнь перетрем, пообедаем, я сосисок сварил и яйца сварил

Запах переваренных сосисок наполнил кухню. Из‑за того, что пьяный Туча поставил кастрюльку на край, она здорово подкоптилась сбоку, став похожей на бронзовый котелок древних людей. Вода в кастрюльке с яйцами выкипела и те потрескались от жара, но на вкус были съедобны. Антон быстро съел три сосиски и два яйца и собирался уже удалиться как Туча вновь затеял разговор:

– В прошлом месяце просыпаюсь – хлоп‑хлоп себя, вокруг хлоп‑хлоп что‑то мокро, думаю: обмочился, трогаю там, а там сухо. А всего трясет и мотор стучит нереально быстро. И Страх. Жуть такая напала, Антоха. Вызвал скорую, думал помру, приехали сказали, что это тахикардия, понял? Это пот с меня шел такой, аж мокрый весь был.

– Ну да, опасно.

– И не говори, я чуть не помер, представляешь? Как тот Юрик был бы сейчас в земле.

– Это точно.

– Давай за мое здоровье, по пять капель?

– Не спасибо, не хочу больше, помянули Юру и хватит.

– Лизнем по писюрику, за здоровье наше, ты чего?

– Мне хватит уже, спасибо.

– За Трутина? За национального лидера.

– Не, спасибо.

– Я как тебя увидел, то сразу подумал нормальный пацан к нам зашел, будет о чем поговорить с ним, за жизнь перетереть, а ты не хочешь и не хочешь. Это неуважение в самом деле.

– Да при чем тут неуважение. Ладно, я пойду.

– Подожди. Я вот всех на колу вертел и вертеть буду, кто мне не нравится. Я это общество дегенерантов ненавижу. Ты нормальный парень, я тебя выделяю, ты избранный, понимаешь?

– Хм.

– Всех посылаю я даже, а хочешь прикол? В прошлом месяце «ласточку» свою на станцию к пацанам отвез и пару дней на маршрутках ездил, так я спецом лука и чеснока жрал, чтобы дышать там на всех этих баб и козлов. Одна говорит мне: «Мужчина не дышите на меня». Я ей говорю: «А че не нравится? Вылазь отсюда на ходу!» Аха‑ха‑ха‑ха.

– Забавно.

– Давай бутылочку допьем и пойдешь дальше книжки свои вонючие читать.

– Нет, пей, Коля, сам.

– Ты какой‑то неправильный, – он отбросил вилку, и та упала со стола, – Выпей со мной или пойдем на улицу перетрем за всю движуху.

– Не буду я пить, – тихо проговорил Антон, раздумывая о побеге.

Туча встал и его грозный вид заставил Антона вздрогнуть.

– Ты достал меня уже, че не мужик что ли?

– Мужик‑мужик, Только пить я не буду.

Туча что есть мочи хлопнул ладонью по столу и его стакан подпрыгнул от удара.

– Пошли на улицу, тогда недоговорили с тобой, пошли, если не ссышь. Думаешь я забыл?

Антон медленно встал с места. Идти на улицу «разговаривать» с этой махиной ему жутко не хотелось.

– Ссышь? Ссыкло? Не мужик что ли? – подначивал Туча, оскалившись.

Антон запустил руку в карман джинсов и обхватил до боли в кисти связку ключей.

– Пошли, че стоишь? – крикнул Туча.

В один шаг Антон оказался перед Тучей и что есть силы с разворота вмазал ему в челюсть. Огромная туша отскочила назад и завалилась на стол. Антон пулей побежал из кухни и спотыкаясь взбежал на второй этаж. Сзади было слышно злобное рычание и ругань.