Записки об экзорцисте
В задумчивости Антон спустился на первый этаж и вошел в магазин. Быстро поведал Жене, что человеческий фактор, если верить старушке, исключен и принялся готовиться к ритуалу. Снял кожаную куртку и надел черную, расписанную тайными знаками вуду мантию. На стойке расстелил черное полотно с белыми вышитыми символами, обозначающими жизнь и смерть, сложил на том полотне четырьмя длинными ножами латинскую букву «W» – символ равновесия миров, нашего и невидимого потустороннего. Рядом были установлены три длинные красные свечи в подставках и тут же зажжены. Игривое их потрескивание разрядило зловещую тишину торгового зала.
– Будем изгонять полтергейст, типичное проявление потустороннего духа, вы не пугайтесь, Женя, все будет хорошо.
– Откуда у вас эти все знания?
– Микс это, от одного суфия‑таджика многому поучился, потом попала ко мне книга колдунов вуду, отличная магия, уверенно скажу вам – работает! Хочу вот по франшизе приобрести реквизит, то есть атрибуты, да атрибуты вуду из Доминиканы, тогда развернусь. Офис, опять же снять, чтоб все как надо.
– Может у вас какое‑нибудь оборудование есть? – Женя скептически нахмурила лицо, стоя у кассы.
– Эм, пока что не вижу нужды, все изгоняется моей силой экзорциста и магией вуду.
Хозяйка магазина сложила руки на груди и глубоко вздохнула.
Антон вынул из сумки пучок сухих трав: веник, полынь и чертополох. От горящей свечи поджог пучок и размахивая им, принялся ходить по магазину, приговаривая: «На мне Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы, ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых».
Женя с любопытством наблюдала за камланиями марьевского колдуна. Подобной экзотики она нигде и никогда не видела вживую, вспомнив, достала мобильник и сделала снимок на память. Антон читал наговор, окуривая зал: «Сплошное ничто, черное никто, покинь это обиталище во имя Господа миров, растворись в небытие». Он подошел к стойке, взял один из ножей и ударил два раза им о чугунную батарею. Женя замерла в ожидании чего‑то страшного. Экзорцист нервно сжал губы в тонкую нить и напрягся. Раздался мерный стук откуда‑то из глубины здания. Женя охнула.
– Вот! Я не сошла с ума, стучит!
«Во имя Творца обоих миров, я – проводник истинной веры, приказываю тебе: покинь это обиталище!» – произнес Антон и голос его дрогнул от волнения. Он еще раз ударил по батарее и откуда из глубины раздался тревожный стук, а по потолку как будто прокатился огромный шар, гулко отозвавшись эхом. Женя, испугавшись, закрыла ладошками рот.
Антон продолжил: «Во имя Творца обоих миров, поки..». В то же мгновенье сам по себе включился магнитофон, стоящий на стойке и из динамика на весь зал зазвучал итальянский хит «Феличита».
– Ой, – воскликнула Женя, – само включилось, раньше такого не было.
– Играет с нами! Или что‑то сказать пытается?
– Как‑то прохладно становится, – заметила девушка и поежилась, – такие перепады вредны для растений.
– Давайте откроем входную дверь, – предложил Антон, выдыхая пар изо рта.
«Надо еще больше магии, больше эффектов», – подумал тут же экзорцист.
Женя подошла к двери и открыла её настежь, с улицы ворвался весенний, теплый воздух.
– Даже изморозь появилась, – сказала хозяйка, потирая кувшин с алыми розами, – а что это за травы, которые вы жжете?
– Антидемонический сбор растений.
– Что‑то не сработало. Может, есть какие‑нибудь другие методы?
Антон набрал полную грудь воздуха и разразился под потолок заученной фразой: «Я приказываю тебе, о черное нечто, растворись в воздухе Творца‑Вседержателя, да покинь это обиталище именем Божиим и Божиими тропами хоженными. Айм Юшес Араим Йойла Юшес».
Женя испуганно захлопала длинными ресницами и поежилась от прохлады, все же постепенно температура поднималась.
– Вы говорили, что здание самое старое в городе, быть может в этом какая‑то тайна? – спросил Антон, – вдруг оно на месте кладбища, допустим, построено, тогда все может сложиться один к одному. Духи мертвецов не дают покоя.
– Может и так, – вздохнула грустно хозяйка магазина.
– Я поеду в архив городской, пока рабочий день не закончился. Постараюсь там что‑нибудь отыскать, а потом свяжусь с вами, – Антон затушил тлеющий пучок об пол и принялся собирать атрибуты в сумку.
– Хорошо, удачно вам. Так чай и не попили.
Здание музея‑архива было настоящим украшением Марьевска, его изюминкой. Старинное двухвековое, с причудливыми вытянутыми окнами, оно производило впечатление на гостей города. Архитектурный изыск радовал взор и служил фоном для многочисленных фотографий. До окончания работы музея оставалось два часа. Войдя в отдел архива, Антон обратился к сотруднице с просьбой:
– Меня интересуют старые газеты, фолианты, а также краеведческие книги, описывающие самое первое кирпичное здание в городе.
Работница архива, худая женщина в очках в роговой оправе, окинув Антона взглядом, сказала:
– Можем предложить подшивку газет за семидесятые годы XIX века, планы строительства первых домов, ну ещё книгу по истории республики Эльбруссия, всё это будет стоить семьсот рублей.
– Хорошо, отлично даже, мне это подходит, – воскликнул Антон, доставая бумажник. Всё вложенное окупится по окончании дела.
Козловский прошел в зал для работы с текстами, где сел за длинным столом и терпеливо ожидал, когда ему принесут заказанные документы. В зале пахло старой бумагой документов и книгами. За соседними столами ковырялись в учебниках несколько студентов, изредка раздавались их смешки. Антон вспомнил свои студенческие годы, когда он учился на учителя истории, жаль, конечно, что ни дня не проработал по специальности – всё в менеджерах, да продавцах скитался, теперь же стал бизнесменом, сам на себя работает, самозанятый, лишь только ещё в самом начале выбранного пути.
Спустя десять минут ожидания к столу подошла сотрудница архива с корзиной как в супермаркете, в которой лежал его заказ.
– Через час закрываемся, – бросила она, уходя.
Книга по истории Эльбруссии была толстой и тяжелой. В разделе история Марьевска попалось описание застройки. Первым кирпичным домом был построен дом купца Аракчеева. Постройка датируется 1860 годом, архитектором выступил некто господин Курвуазье. До этого в провинциальном городе строились дома саманные или турлучные: из камыша и глины. На фотографии в книге изображен тот самый дом, в котором теперь располагается «Маков цвет». Все сходится. Антон продолжил чтение. Местом постройки квартала кирпичных домов выбрана опушка Южного леса, в дальнейшем квартал стал именоваться Форштадт. Архитектор Курвуазье спроектировал также банк Марьевска. «То есть каких‑либо кладбищ там не было, – подумал Антон, – а лучше бы было, тогда бы делу конец, сказал бы платите за ритуал и переезжайте, магия тут бессильна, но придется еще продолжить шоу».
