Записки об экзорцисте

– А, пресса второй свежести, – махнул рукой Аракчеев, – моя дочь умерла месяц назад – упала с лошади. Лечил её доктор Кользин. Лечил, да не вылечил. Скончалась моя хорошая. Экзорсист говорите? Не знаю таких. Православный али католик? Козловский, хм.

– Эм, православный.

– Почему без бороды, усов? Дворянин? Я старомоден в этом плане, не признаю отмену крепостного… Ох и беда будет.

– Эм..

На лестнице послышались чьи‑то шаги. В комнату, осторожно ступая, вошла Женя.

– Я закрыла магазин и решила сама…

– Оксана! – бросился к Жене Аракчеев, но тут же остановился, – нет, вы не Оксана, но очень на неё похожи. Очень. Где же моя доченька? Я так скучаю по ней. Так скучаю.

Аракчеев сел на кровать и его глаза сделались мокрыми.

– Женя, – начал Антон, – это комната тысяча восемьсот шестьдесят пятого года.

– Не может быть! – воскликнула девушка.

– Подойдите к окну и посмотрите на улицу, сам бы не поверил, – стоял на своем Антон.

Женя подошла к окну и отодвинула занавеску.

– Это просто фантастика, какие‑то чудеса просто!

– Как будто портал.

– Это все он, – выпалил Аракчеев, – этот загадочный месье Курвуазье, он приезжий искуситель соблазнил меня на перестройку внутри дома, этот коридор построил с дикой вонью, мешки с серой замуровал под половыми досками. Архитектор на семи языках говорит. Обещал мне свидание с умершей дочерью.

– И что? – спросил Антон

– Я приходил и лицезрел её, мою дорогую, господи, как она похожа на эту девушку, все было хорошо, но всего лишь три дня, три дня я проводил с ней, а потом она опять погибала, я и лошадь ту пристрелил, а она умирала все равно, я возвращался по коридору обратно в дом, потом поднимался к ней в комнату и снова она жива, но только три дня, а потом снова смерть, священника приглашал – тоже самое, а сейчас прихожу и её больше нет, я отчаялся, а Курвуазье исчез из города. Он построил дом этот пять лет тому назад и продал его мне, за исключением своей квартиры, а как уехал, то даже почта к нему перестала приходить, испарился гад! Найти бы его да спросить за все! Мракобесу доверился я, как он называл это? «Тоннель Дьявола». Я даже вскрыл дверь в его квартиру, чтобы узнать где он, а там письма все на французском, с каким‑то инженером переписывался, поехал строить банк в Париже.

– Мы, – начала Женя, – из точно такой же комнаты, но из двадцать первого века.

– Но ты не Оксана! – чуть ли не плача, воскликнул купец.

Антон спросил:

– А вы можете проходить по коридору в наше время?

– Нет, я спускаюсь в свою гостиную, никуда я не могу пройти. Вот грех то какой, грех. Месяц пялюсь в это зеркало, а это не она, оказывается. Что за плут он? Обобрал почти до последнего гроша и уехал в свою Францию. Грех‑то какой, господа.

– Ладно вам, смиритесь с утратой и не верьте никаким плутам, тем более за такие большие траты.

– И зеркало это паскудное унесу, хватит с меня свиданий с покойной. В другом мире свидимся.

– А ведь сюда можно экскурсии водить, – высказалась предпринимательница Женя, – за деньги большие показывать окошко.

– Ну мы ведь не знаем природы этого тоннеля, может вредно здесь находится. Запах серы этот ещё. Дьявольщина. – Возразил Антон.

– Вы верите в Дьявола? Это же смешно.

– Черный негатив существует, по работе знаю, – с напускной важностью сказал Антон.

– Ладно, тут, конечно, забавно, интересно очень, но пора магазин открывать, работать. На сегодня достаточно впечатлений. Уважаемый, вы бы не могли больше не стучать по батарее и не топать здесь нигде?

– Так сударыня, не стучал я ни разу, не знаю, что и сказать вам. А как же зовут императора в вашем веке?

Антон замялся. Женя сказала:

– Владимир! До свидания. Мы сюда еще придем, очень любопытная комната, все же экскурсии можно попробовать.

– И вам всего хорошего. Владимир значит, интересно. Вседержатель мира, значит.

Попрощавшись с купцом времен Александра Второго, Антон и Женя спустились в магазин. Пора было вновь открывать его и приступать к торговле. Антон посоветовал никому о тоннеле не говорить, дабы не навлечь излишнего внимания.

– Теперь то все прекратиться, уверен в этом, – вешая на плечо черную сумку, сказал Антон. – Он не будет ходить больше в комнату.

– Если уверены, то ладно, будем надеяться, что тайна разгадана.

За свою работу Козловский взял с хозяйки оплату, включая траты на архив.

 

II

 

Приехав домой, в раздумьях о загадочном купце, Антон заказал по телефону большую пиццу и уселся перед телевизором. По региональному каналу начались местные городские новости – шел репортаж о строительстве самого большого бизнес‑центра в Марьевске. Внешним видом он напоминал сверкающий алмаз. Антон переключил на республиканские новости и попал на репортаж о том, что новая холодная война в самом разгаре, до перехода в горячую фазу, вещал аналитик, не хватает малого, спусковым крючком может послужить провокация. Кот Шуруп, теплым шерстяным комочком расположился рядом. Съев половину пиццы, Антон начал клевать носом и завалился на бок, на мягкую подушку дивана. Телевизор вещал в тишину ночи музыкальные клипы.

В восемь часов утра Антона разбудил телефонный звонок, – Женя, голос её был встревожен пуще предыдущего.

– Антон, у меня ЧП! Все ооочень серьезно! Я открыла магазин и обнаружила настоящий ледник какой‑то: все в изморози, температура ниже нуля, цветы погибли! А на зеркале, на инее увидела узоры, опять стучало по потолку, громыхало, мне так страшно! Открыла дверь, чтоб всё таяло.

– Не получилось значит. Ладно, я сейчас приеду к вам, новый обряд проведу, конечно, ничего не возьму с вас.

– Уж постарайтесь.

После завтрака, состоящего из разогретой в микроволновке вчерашней пиццы и кружки черного кофе, Антон принялся собираться в город. В голове роились неприятные мысли, что он столкнулся с чем‑то серьезным и просто так отделаться от хозяйки магазина не удастся. Не моргая, пялясь в зеркало в ванной, побрился. Вспоминалось зеркало из магазина и купец Аракчеев в горе. А этот Курвуазье действительно слуга Дьявола, а может он сам и есть Дьявол? Ввел в искушение, ограбил и испарился.