Абракадабра

– Кроме ЭХГ в машине установлен конденсаторный накопитель. Кратковременно он позволяет развивать мощность до 800 кВт. Электродвигатели колёс начинают работать в стартёрном режиме, и крутящий момент резко возрастает. Потом, когда машина разогналась, накопитель отключается, – пояснил Георгий.

За стёклами машины, проплывали дома, улицы, площади, скверы. Георгий уверенно вёл машину по тоннелям, мостам, виадукам и нигде транспортный поток не замирал, не останавливался. Светофоров не было, не было и перекрёстков. Кольцевые транспортные развязки позволяли без остановок вливаться в поток и выходить из потока.

Вдруг машина внезапно резко затормозила, как бы уткнувшись в невидимую мягкую стену. Всех пассажиров бросило вперёд. Ремни безопасности натянулись.

– Ой! – вскрикнула Юля, – что это?

– Это экстренное торможение, – чертыхнувшись, ответил Георгий. – Впереди что‑то случилось. Видите, сколько машин встало?

Перед ними, метрах в пяти, застыла золотистая «Самара», а перед нею ещё с десяток автомашин. Георгий и Сергей вышли из кабины. Позади на асфальте тянулись две широкие чёрные полосы от колёс их «Лады». Шины колёс были приспущены.

– Чего это у вас баллоны спустили? – спросил Сергей.

– Сейчас надуются, – ответил Георгий. – Это автоматика сработала. При экстренном торможении колёса немного сдуваются. Так эффективнее. Ладно, садись, поехали потихоньку.

Вскоре машина плавно тронулась с места. Через минуту они проехали мимо двух аварийных машин. Молодой водитель «Оки», выезжая с полосы разгона, столкнулся с проезжавшим мимо «Мерседесом». Серьёзно никто не пострадал. Вертолёт работников автоинспекции уже висел над местом аварии.

– Молодым всё некогда, всё торопятся, – недовольно проворчал Георгий, давя на газ. Машина, набирая скорость, снова рванулась вперёд.

– А много людей гибнет в Москве в автокатастрофах? – спросила Юля.

– Бьётся порядочно, а гибнет немного. Всё‑таки меры безопасности весьма эффективны. Автопилот следит за обстановкой, за соблюдением правил дорожного движения и мгновенно реагирует на аварийные ситуации, да и машины весьма совершенны. Всё сделано для того, чтобы защитить водителя и пассажиров от травм.

Дальше всё обошлось без приключений. В этот день они посетили московский Кремль, Оружейную и Грановитую палаты и к ужину возвратились к себе на Большую Ордынку. На следующий день наметили посетить зоопарк и Третьяковскую галерею.

За ужином сидели и разговаривали о жизни. Саша рассказывал свою историю с замораживанием. Вспоминал своего отца, мать, сестру Соню. Все с интересом слушали его. Особенно Женя.

– Как всё было тогда скромно, – удивлялась она. – Подумать только, семья известного профессора ютилась в пятикомнатной квартире! Там же повернуться негде! У нас и то тесно. Мы с Валеркой в одной комнате спим! А нам положено иметь разные спальни. Мы же разнополые дети!

– Понимала бы ты чего, Кнопка! – подначил сестру Валера. – Ты вообще ещё «оно».

– Сам ты «оно». Я уже всё понимаю. Вот гости приехали, а спать им негде. У папы в кабинете спят! Разве это дело?

– Да, что верно, то верно, – согласилась Рита. – Квартирка у нас маловата. Хотя бы ещё пару комнат для гостей и одну для прислуги. Нам же прислуга положена! Вот у отца моего Гарика – Евгения Робертовича, во Флориде огромная вилла на берегу моря, а живёт он один! Вот там есть где развернуться. И гостей принять не стыдно. Там мне нравится. А Москва слишком суетная и тесная. Если бы ни работа Гарика, никогда бы здесь жить не стала.

– А подземные квартиры в Москве есть? – спросил Александр.

– Сколько угодно! Половина Москвы живёт под землёй. Из‑за этого и давка такая на улицах. Лучше уж жить где‑нибудь в Подмосковье, чем под Москвой.

– А нам с Валеркой в Москве нравится, – заявила Женя. – Здесь шумно, детей много и школа хорошая. А ещё разные клубы, секции. Здесь интересней, чем у дедушки во Флориде.

– Конечно, ребятам здесь веселее. Они привыкли, – согласилась Рита.

Георгий Евгеньевич включил стереотелевизор и, настроив его на канал Вашингтона, пригласил всех посмотреть детские вечерние передачи из студии Диснейленда. Женя и Валера охотно прошли в зал. Саша тоже обрадовался, но оказалось, что фильмы идут на английском языке. Александр смотрел, хлопал глазами и ничего не понимал. Тот скудный запас слов, который остался у него со школы, не позволял понять живую разговорную речь. Тогда Сергей стал тихо переводить ему содержание фильма. Александр твёрдо решил всерьёз заняться английским.

 

Зоопарк

 

Юля проснулась, когда в дверь их комнаты постучали.

– Пора вставать! Мы уже зарядку сделали, – послышался голос Саши.

– Сейчас встаём, – потягиваясь, ответил Сергей.

Он поцеловал Юлю и ласково сказал: – Вставай, малыш, нас ждут великие дела.

Надев спортивные костюмы, молодожёны вышли в зал. Георгий и Рита делали дыхательные упражнения из комплекса «прана‑яма». Детвора уже резвилась в бассейне. Оттуда доносились приглушённые возгласы и смех.

Обменявшись приветствиями с Раковскими, Сергей и Юля тоже начали разминку. Вскоре Раковские ушли в ванну, а Сергей и Юля побежали по залу.

– Сегодня у нас с утра зоопарк, – сказал Сергей, разминая плечевой пояс. – А после обеда – Третьяковка.

– Я слышала, что в московском зоопарке есть ещё и ретропарк, – отозвалась Юля, пробегая мимо.

– Да. Его недавно показывали по телевизору. Я видел там много доисторических животных.

– Надо посмотреть. Это интересно. Особенно Саше. Только ты ему заранее ничего не говори, пусть это будет сюрпризом.

Закончив разминку, они прошли в ванну, а затем искупались в бассейне.

На завтрак опять была каша с мёдом, кефир и яблоко. Саша сидел с грустным видом, размазывал кашу по тарелке, и все его мысли отражались на лице. «Миллионеры задрипанные! Каждый день кашу трескают! Опять придётся давиться ею».

Юля слегка поморщилась, но отметила, что Раковские едят кашу с удовольствием. Съев ложку – другую, она поняла, что каша вкусная. Александр, глядя на них, тоже доел свою кашу.

После завтрака хозяева и гости поднялись на вертолётную площадку и сели в вертолёт Георгия. Зоопарк был довольно далеко, поэтому решили лететь.

– Дядь Жора, а самолёта у вас нет? – спросил Александр.

– Самолёт был. Небольшой, турбовинтовой. Но я его продал. Летать некуда. Я летаю либо в космос, либо в Америку. А на маленьком самолёте никуда не долетишь. Разве что к двоюродной сестре в Одессу. Да и то хлопотно.