Абракадабра

Александр таращил глаза и глотал комок, подступивший к горлу. Головокружение понемногу успокаивалось, хотя ориентироваться было трудно. Понятия «верх» и «низ» исчезли.

– Я тоже хочу полетать, – заявил Валера.

– Но ты‑то ведь большой уже! – не выдержала Рита. – Знаешь, что нельзя.

– Если нельзя, но очень хочется, то можно, – заявил Валера.

– Девочка, вернись пожалуйста в кресло, – раздался голос парившей в воздухе стюардессы. – Ты нарушаешь правила полёта.

Георгий втянул Женю обратно и пристегнул ремни.

Понемногу все успокоились. Восторг прошёл и неприятные ощущения тоже. Саша стал озираться по сторонам. У кого‑то на лице было написано блаженство, у кого‑то озабоченность, а некоторые сидели зелёные, держа наготове полумаски. Лишь один пассажир надел её и корчился в судорожных спазмах желудка.

– Как ты себя чувствуешь, па? – спросил Георгий у Евгения Робертовича.

– Ничего, Гарик, нормально. Я же не новичок в космоплане.

– А ты, Саша, как? Выдержишь?

Александр скривил рот, пытаясь изобразить улыбку. – Ничего, уже лучше.

– Значит порядок. В семье Раковских теперь все космонавты. Ведь мы уже в космосе.

Александр приподнялся в кресле и стал глядеть в иллюминатор. Земля была похожа на географическую карту. Под ними проплывала Франция. Впереди был виден безбрежный Атлантический океан. Солнце поднялось высоко и уже не мешало наблюдениям. Георгий Евгеньевич открыл светофильтр.

– Красиво‑то как! – произнёс Александр. – Я слышал, что Земля из космоса очень красива, но никогда не видел её.

Георгий кивнул и взял в руки свежую газету «Вашингтон пост», купленную в Москве. Евгений Робертович уже читал «Москау ньюс», а Валера и Женя одели стереонаушники, и дрыгали ногами под ритмичную музыку, поглядывая в иллюминатор. Саша последовал их примеру. Слушание музыки окончательно отвлекло его от неприятных ощущений. Понемногу все пассажиры успокоились и занялись кто чем. Некоторые даже дремали, ослабив привязные ремни и паря над креслами.

Александр глядел на яркие звёзды и в голове его бродили совсем не земные мысли. Он думал о безбрежных просторах Космоса, об иных мирах и цивилизациях, отстоящих от нас на миллионы световых лет. Потом он подумал, что если бы был бог, всякие ангелы и архангелы, то непременно встретился бы с ними тут и сейчас. Они должны быть где‑то рядом. И он усмехнулся своей мысли. Потом наклонился и спросил у Георгия Евгеньевича.

– Дядя Жора, а вы случайно, в Космосе бога и ангелов не видели?

– Нет, дорогой, не встречал, да и другие космонавты тоже. Инопланетян видели, а бога нет. А ты, что, в бога веришь?

– Да нет, это я просто так, в шутку спросил… А почему многие люди верят в бога?

– Это не простой вопрос… Но раз уж он задан, попробую ответить на него.

Дело в том, что вера в бога и дьявола является объективным отражением двойственности сознания человека, двойственности его поведения.

– В чём же эта двойственность?

– А двойственность эта слагается из двух понятий: «добро» и «зло». Бог является воплощением добра, а дьявол – воплощением зла. Но добро и зло, это тоже отражение двойственной природы человека.

С одной стороны, человек – это существо общественное, с другой – он индивидуум. Общество диктует человеку одни законы поведения, а его личное «Я» – другие, и не всегда общественные интересы совпадают с личными. По латыни «Я» – «эго», отсюда понятия эгоизм, эгоцентризм.

Общество на протяжении своей истории выработало такие законы или нравственные нормы поведения, которые позволяют человеку жить в обществе, не вступая в конфликт с другими людьми. Жить без взаимных обид, жить и выживать, помогая друг другу. Эти нормы морали – заповеди, нашли отражение в Библии: не убий, не укради, не прелюбодействуй, не лги, трудись, помогай ближнему… и преподносятся они как заповеди Христа. Соблюдение этих норм – есть добро. Человек, живущий по этим нормам, не вступает в конфликт с обществом и считается хорошим человеком.

С другой стороны, человеческое «эго» очень индивидуально и зависит от воспитания. Одним оно позволяет жить в соответствии с общественными нормами морали и нравственности, другие, по собственной воле или в силу сложившихся обстоятельств, нарушают их. Одни люди честно трудятся и зарабатывают себе на жизнь, другие не хотят трудиться, но хотят вкусно есть, хорошо одеваться, весело проводить время. Такие встают на путь воровства, грабежа, взяточничества. Так рождается зло. Поэтому говорят, что в человеке, обуреваемом страстями, и нарушающим общественные нормы морали и нравственности, сидит дьявол.

Вот коротко и всё об объективных закономерностях понятий добра и зла, бога и дьявола. Люди, верящие в бога, стараются жить по его заповедям и, как правило, это хорошие люди.

– Но ведь многие преступники тоже верят в бога и всё равно грешат.

– Правильно. Но вера в бога всё‑таки хоть немного удерживает их. Иначе бы они грешили ещё больше. Они понимают, что грешат, но не могут не грешить в силу своего характера, своего воспитания.

– Но ведь можно соблюдать нормы морали и, не веря в бога.

– Верно. Большинство людей так и поступают. Некоторые верят в бога, но не верят в дьявола. Считают, что зло сидит в самом человеке. И это правильно. Общественная мораль дана нам предшествующими поколениями, а эгоизм идёт из нас самих. Он – наша природная сущность.

– Значит, вера в бога – это благо?

– Для некоторых людей – да. Для них он высший авторитет и высший судья. Страх пред наказанием господним удерживает их от дурных поступков.

– Ясно. А что такое эгоцентризм?

– Эгоцентризм, это когда человек считает себя выше других и требует к себе исключительного внимания. Он считает себя этаким центром, вокруг которого все должны вертеться. Это высшее проявление эгоизма. Это властолюбец и карьерист, а в преступной среде – пахан.

Александр надолго замолчал, обдумывая услышанное, и не заметил, как появилась сила тяжести. Сначала она была почти нулевой, но постепенно увеличивалась. Голова уже не кружилась и было приятно сидеть не чувствуя своего веса. За стеклом иллюминатора возникло слабое свечение.

– Граждане пассажиры, – раздался голос стюардессы, – Через 20 минут наш космоплан совершит посадку в аэропорту города Вашингтон – столице Соединённых Штатов Америки. Прошу всех принять удобное положение в кресле и пристегнуть привязные ремни. Мы начинаем торможение.