Алая быль
– Почто озоруешь?
В углу, съёжившись до незначительных размеров, переливался Огневик.
– Не озоруя я, – прошептал дух, печально поглядывая на горнило, – Я этому дурню помогал раньше, пламя подбавлял, при ковке подсоблял. А он взял, и амулет на печи повесил! Теперь зайти не могу.
– А инструмент чего кидаешь?
– Пытался амулет сбить, – нахохлился Огневик. – Даже раз получилось, но дурень его на место с утра повесил!
Стера повернулся к ничего не понимающим Огнедару и Хвату. Посмотрел на кузнеца:
– Ты зачем амулет на горнило повесил?
– Дык, – растерялся Огнедар, – Купил у торговца, он сказал, что всех злых духов отгонит!
– Злых тут и не было, – вздохнул Стера, – А вот Огневика отогнал. Он тебе и помогал железо добела греть. Сидит теперь в углу и оттуда смотрит, как ты мучаешься.
– Мать моя! – ахнул кузнец, кинулся к горнилу и снял медальон с рунами. Посмотрел на него и спросил: – И что делать с ним?
– С медальоном или Огневиком?
– С медальоном, – кузнец моргнул.
– Можешь выкинуть, али в сундук спрятать, – пожал плечами видящий, наблюдая, как Огневик забирается в самое пламя и радостно там ворочается в языках, кружась и вздымая жар по всему горнилу.
– А Огневик? Вернётся? – спросил Огнедар.
– Уже вернулся, – Стера подмигнул Огневику и сказал кузнецу: – Хочешь, чтобы всегда помогал и не ушёл – не гаси пламя на ночь!
– А ежели пожар? – испугался Огнедар.
– Не будет пожара, – мотнул головой парень, – Огневик пламя никогда не выпустит из печки! В этом не сомневайся даже. А сейчас пробуй железо калить!
Кузнец засуетился, забегал, схватил брус железный. Надел рукавицу зацепил брус клещами и сунул в горнило. А после навалился на рычаг, качающий меха, заворочал, раздувая огонь. И Огневик завертелся, закружился по печи юлой. Закувыркался в пламени, радостно хохоча. Железо заалело, потом налилось малиновым цветом, а после и вовсе побелело.
– Работает, – простонал от счастья Огнедар и повернулся к Стере: – Забирай кинжал, видящий! Всё‑равно продать его не могу десятый год уже. А тебе, может, пригодится для чего! И дай тебе Бог здоровья!
– И тебе здравствовать, Огнедар, – заулыбался Стера…
Из лавки видящий с волкодавами вышел не просто счастливый – окрылённый. К кинжалу счастливый Огнедар придарил Стере и ножны, и видящий прицепил их сразу к своему ремню кожаному. Волкодавы тоже остались довольны покупками. Они взяли стрелы с серебряными наконечниками, какой‑то хват и два серебряных наконечника для копий.
– А что там за дух в кинжале этом? – осторожно спросил Хват парня.
– Я не видал таких вовсе, – оживился Стера, и принялся увлечённо рассказывать: – Мы с детства всех духов изучаем в монастыре. Какие злые, какие добрые или незлые. Есть духи, которые могут в человека вселиться или в явление.
– Это как Огневик? – понимающе спросил Жито, и Стера кивнул радостно.
– Но Огневик – дух добрый, он человеку помогает, чтобы тот огонь и дальше разводил. Потому как Огневику в огне комфортно живётся. А есть, к примеру, Вила – он и в огне, и в воде и в воздухе может находиться, но только чтобы разрушать.
– И много духов вообще? – спросил Жито.
– Много, – Стера погладил ножны, – Сотни, наверное. И мы их всех учим с раннего детства. Повадки, привычки, вред либо пользу.
– А этот в кинжале вовсе незнакомый? – Хват действительно заинтересовался.
– Незнакомый, – видящий скосил взгляд на кинжал и вновь посмотрел на волкодава: – Вообще мало духов могут в вещи заселиться. Ну, или быть замурованы. Вот, к примеру, в нашем монастыре дух замурован в стене. От этого стена очень крепкая и времени не боится. Есть и другие такие. В разных вещах. И вещь от этого…
Стера задумался и проговорил:
– Про такие говорят: вещь с душой.
Хват посопел немного и проговорил:
– Интересно, наверное, невидимое видеть?
– Интересно? – удивился Стера, подумал немного и мотнул головой: – Вовсе не интересно. Но меня, как и других видящих, никто не спрашивает. Рождаемся такими. Поначалу все вокруг думают, что ты с ума сошёл. Потом понимают и везут… в монастырь. К видящим. И там делают видящих из нас.
Парень замолчал внезапно, и Жито с Хватом не осмелились больше расспрашивать парня. Слишком тяжело повисла последняя фраза в июньском мареве…
Глава 17
Полумрак тесной кельи, освещённой двумя свечками, дрожал и клубился по углам таинственной вязью. За столом сидел иеромонах Лука и строго смотрел на Стеру. Молодой видящий, впрочем, довольно легкомысленно переминался с ноги на ногу и гладил Уголька, сидящего на плече.
– Когда ты уже станешь серьёзнее, Гай? – хмуро спросил иеромонах, – Опять на тебя кастелян жалуется.
– На меня? – распахнул от изумления голубые глаза видящий.
– Ну, не на тебя, а на твоего… зверя! – иеромонах отвёл на мгновение глаза, – Где ты его вообще взял‑то?
– Так на одном из заданий, – начал рассказывать Стера, – Вы меня тогда отправили Игошу сразить! В Орешской губернии! Игоша тогда убил лесника со всей семьёй, а Уголёк остался. И, кстати, помог мне тогда. Он злых духов чует.
– То, что злых духов чует – хорошо, конечно, – поморщился иеромонах, – Но зачем он в кладовку пробирается и лари прогрызает?
– Так ежели кушать захотела животинушка, а на кухне повара ему кусочка мяса жáдуют, что ему делать остаётся? – невинно переспросил Стера.
– Никто ему не жадует! – отрезал Лука, – Этот прохвост умудрился всех поваров в себя влюбить. Они его постоянно кормят! А он ещё и клети прогрызает! Кастелян жалуется – даже обитый железом ларь прогрыз! Заметь, там съестного и не было! Только рясы да подрясники!
– Так ларь железом обили, вот и не учуял запахов Уголёк, – Стера аккуратно погладил хорька, – Решил заглянуть, что там такое так тщательно охраняется.
– А ты уверен, что это вообще хорёк? – с сомнением спросил вдруг иеромонах. – Не слыхал я, чтобы хорьки железо прогрызали! Да и вообще любые другие звери. Ну‑ка, дай мне сию зверушку, гляну!
Лука протянул руку к молодому видящему, но тот спрятал Уголька, прижав к груди:
– Да что там глядеть? – Стера нахохлился, как до этого зверёк: – Животинушка обыкновенная. Ну, чуть зубки острее, чем у прочих. Да разве это преступление? И подрясники, кстати, он не тронул же! Так что зря кастелян жалуется!