Алиса не боится… Или Амазонка и Тимфок
– Что, не понравилось? А я в своё время вчитался вроде и воспринял. Кажись, не без пользы. Даже равновесие некое поймал, знаешь ли. Успокоился… не помню, что тогда со мной произошло в смысле быта… Посмотрел округ другими глазами, словно прозрел… или резкость навёл? Так что читай‑читай, авось пригодится. Вчитывайся, не ленись…
Где Бог‑природа – там расчёт по выживаемости. Где человек – там игра в природу…
Разговор врача с медсестрой.
– Подождёт! – рявкнула.
– Он ждать‑то подождёт… да потом ка‑ак ахнет.
– Ладно. Досадно, да ладно. Поняла, короче, приголубим.
– Да, – задержал в дверях. – Надеюсь, мы поговорили об этом в последний раз. Иначе это не твоё место…
– Поговорили, поговорили… я подумаю.
– Да уж, думай, голова, на то она и…
– Вы им либо сейчас растолкуете, а не потом, либо профукают всё опять. Народец, он таков. Профукивать они научились сами. Научите их думать прежде, чем… Главное, чтоб совсем поздно не было…
Разговор на соседней скамейке в парке.
– А ты что, умная? Мне баба умная не нужна. Мне нужна добрая, терпеливая, кроткая даже, покладистая и так далее… но ни в коем случае не умная. А то рожать перестанешь. Ишь, боксом она занялась. Шопинг я понимаю – это так, отдушина. Но не профессия. Хобби. И математика не профессия. Предоставь это тем, кому делать нечего. Мужикам. Не люблю я баб‑снайперов. На дух не переношу. Понятно, нет? Ступай в свой магазин лучше. Не раздражай меня!
– Найти бы самую наиглупейшую современную темку да сочинить к ней простенький сценарик… Народец всё одно поглупел (как и сам ты, впрочем). К примеру: «Так ли всё так, чтоб не перетакивать?»
И не надо там вкладывать тогда в персонажьи уста никаких мыслёв и подтекстов. Зритель в любом безделье и сам найдёт идею и вообще всё что хочет домыслит (мистика в обиходе с натуралистикой). Сам‑сусам! А уж о критике‑спеце и говорить не приходится. Этот отыщет и фабулу, и такой язык эзопов обнаружит, что закачаешься… Так что лучше никаких мыслей, а то испортишь обедню…
Или попроще? Например?
Никто хаживать в должниках не любит. Хотя и тут не без эволюций… Чем тоже не темка?
ФИО
Фокусу (такая вот у Тимофея Емельяныча фамилия величавая); «Мы в киношники пойдём, пусть меня научат!» – был у Тима такой знакомый кинооператор, приколист, на студии документалистики, он повторял то и дело, зачастую без повода… хотя в мозгах его означенный повод был, наверно: «Фокус в нашей профессии ох как необходим!»
По тротуару мимо остановки идёт парочка (молодожёны?), придерживают друг друга под руку. Она в ярко‑малиновом балахоне, от сапожков до беретика, сдвинутого на затылочек хохолком, и малиновой же маске на глазах, через которые моргают малиновые ресницы. Он в зелёно‑синем: зелёные ботинки – синие джинсы, зелёный пуловер – синий шарф роскошным узлом, зелёная маска на глазах – синие большие очки сверху, даже перо на зелёной кепчонке раскрашено соответственно – один край зелёный, другой синий. Идут себе они плавной поступью, приподымая колени чуть выше, чем вроде бы необходимо для обычной ходьбы, с отрешённым каким‑то взором, – поглощены будто экранами своих смартфонов, кои несут перед собой в ладонях.
Тимофей Емельяныч приоткрывает на сию парочку рот – не то чтоб ему это в диковинку – многие таким макаром ныне передвигаются, даже нередко пожилые и не продвинутые, казалось бы, граждане (по одёжке судить если), но была в этом шествии некая театральность намеренная – оттого, по‑видимому, парочка и привлекала внимание окружающих.
А вот, пожалуй, и не намеренное. Через дорогу, утыкнувшись в айфон, бредёт подросток. Машина пикнула ему – скорее, насмешливо, коротенько и сипло, а не чтоб напугать. Паренёк совершил, однако, подскок. И дальше, к тротуару, поживее… На скамью под навес остановки, по‑прежнему вперясь в экран…
– А чо, смешно, пожалуй, – говорит Фокус невольно.
– Хе‑е‑е! – изображает овечье блеянье стоящая рядом с Фокусом женщина, смутно знакомая по обличью. – Лицедеи, мо быть? – И смотрит внимательно на попутчика: – Сами собой любуются.
– Да‑да, когда ещё только возникли мобильники, я тоже подумал: мир спятил. Идут, понимаешь, сами с собой разговаривают… пугают прохожих.
– А нас могут не пустить, гражданин… лох, – говорит женщина.
Как так, с какой стати лох?!.
Ну, так‑то разве только Артём (кратко Арт – в настоящее время университетский преподаватель и в некотором роде домашний доктор – Артём Михайлович Казнев, – друг со школьной скамьи, называл и называет Тимофея по‑свойски: «А наш Тимоха – сынок лоха‑скомороха! А вовсе никакой не Фокус». Впрочем, как опытный медик, Арт постоянно обзывался и обзывается разнообразно и разно образно… Сначала, допустим, обзовёт Лохсуком – от известного всем сукиного сына (собакиного), и только затем уже более обтекаемо – Лохусом… проще выговаривать, видимо.
Сам себя (про себя) Тимофей величает Тимфоком, или Фок, иди на фук.
Не удобнее ли будет и нам к сему невзрачному гражданину с кроличьими зубами – обращаться так же? Ну, не лох, разумеется, – Тимоха‑ха… ап‑чхи! – на два вздо‑хаха. Покороче будет, да и теплее как‑то – по‑свойски.
…Тимоха замирает и перестаёт жевать резинку, выплёвывает её в мусорницу, трёт пальцем передние зубы и озадаченно разглядывает женщину, будто бы знакомую, пытаясь вспомнить, где он сталкивался с этой брюнеткой? Но, сообразив, что не знает он её, нет, – «лох» ему почудился. Женщина попросту выдохнула: о‑ох – ах. Не оскорбился посему. Спрашивает осторожненько:
– Почему не пустят? Куда?
– Как? – Брюнетка разбрасывает свои пальчики из щепотки в раскрывшийся тюльпан ноготков своих перламутровых и вновь собирает их бутоном, мило улыбается и оглядывается на подъезжающий автобус: – Пенсионеров – под домашний арест!.. Кто не привился, проездной тому заблокировали – дома сиди. А мне на процедуру по другому поводу… Дура я, да?
– И как же, если не пустят?
– Да так, водителю ручку позолотить. Ему‑то как раз в масть – заработок ему дополнительный определил губернатор наш… (Тим поводит глазами из стороны в сторону: не понял потому что… да вставить вопрос не успевает). А вот мой сосед, – торопливо продолжает брюнетка, следя за автобусом, – грузин по наци, с утра пораньше заявил: вай‑вай, хорошо‑то как! Никуда бежать не надо, ни в каких электричках трястись… Устал я с этой вашей работой ненормальной! Понимаете? – говорит. Грузин в электричке – смешно, правда ж?
