Анахронизм

– Почему? – удивлённо спросил он. – Это же больница, пусть и психиатрическая, что здесь нет элементарной утки, чтобы сделать в неё свои дела? Пусть сходит, я даже вымою её за ним. Что санитары настолько нелюди, что не понимают того, как он мучается? Он терпит уже из последних сил.

– В этом всё и дело, парень, – вздохнув, сказал мужчина. – Это непростая психиатрическая больница, а специализированная. И люди соответственно в ней находятся непростые, а преимущественно с уголовным прошлым. И санитары здесь, те же вертухаи, поэтому не жди с их стороны понимания и сострадания. Смекаешь?

– И Игорь уголовник? – с сомнением спросил он. – Я вижу, что он психически не здоров, но ведь, как ребёнок. Мухи не обидит.

– Все, парень все. И Игорь, и я, и ты в том числе. Ведь ты же не просто так сюда попал? Верно?

Пропустив вопрос мужчины, он спросил:

– А он, что натворил?

– Игорёк? – переспросил мужчина. – У Игорька подпольная кличка Достоевский. Был такой писатель в лохматые годы, то ли прошлого века, то ли позапрошлого, не помню. Книжку нацарапал про то, как один идиот бабку зарубил топором…

– Да‑да, Раскольников я знаю, – перебил он мужчину, не желая слушать сюжет романа «Преступление и наказание» Достоевского, который он знал ещё со школьной скамьи. – Он её не зарубил, а ударил по голове обухом. Это разные вещи. Что Игорь тоже?

– Нет, – махнув рукой в сторону Игоря, сказал мужчина. – Игорёк безобидный, он на такое не способен. Там другое.

– Что же? – жадно спросил он.

– Родители Игорька разбились на машине, когда тот был ещё совсем маленький, – начал рассказ мужчина, – он их даже не помнит, скорее всего. Его на воспитание взяла бабка. Надо сказать отвратительная была женщина, именно из‑за неё у Игорька поехала крыша. Я вот только одного так и не понял, почему эта старая калоша не отдала его в детский дом? Возможно, ей доставляло удовольствие издеваться над собственным внуком?

Мужчина, задумавшись, замолчал, а он почувствовал, как к горлу подступил ком. Кое‑как проглотив его, он сдавленным голосом спросил:

– Что она делала?

Мужчина, выйдя из задумчивого состояния, продолжил:

– Ну, как и все маленькие дети, Игорёк гадил в штанишки, чем очень сильно расстраивал любимую бабушку, которая сначала ругала его за это, пока он был маленьким, а затем, когда он подрос, принялась безжалостно его лупить. Уже потом выяснилось, что у ребёнка недержание мочи, но бабку это не остановило. Она запугала внука тем, что если тот продолжит писаться, она просто отрежет ему его мужское достоинство. Каждый раз, когда Игорёк просыпался ночью или под утро в мокрой постели, бабка хватала ножницы и демонстративно приставляла их к его орудию преступления. У ребёнка на фоне постоянного страха развился психоз, который со временем перерос в тяжёлую форму шизофрении, своего рода фобию. Игорёк патологически боится справлять нужду, как малую, так и большую.

– Господи, какой ужас, – сказал он, чувствуя жалость к Игорю, – бедный ребёнок.

– Да, – согласился мужчина, – его бабка та ещё сволочь, думаю, если бы не она, он бы вырос нормальным человеком и не попал сюда.

– Он её убил?

– Нет, – сказал мужчина, а затем добавил с сомнением, – не совсем так. Игорь вырос неуверенным в себе парнем, который без разрешения бабушки боялся даже в носу поковырять. Стерва держала его в ежовых рукавицах, полностью сломав ему нервную систему. Полное отсутствие воли, характера, самостоятельности, вечный страх и боязнь сделать, что‑то неправильно. Ни семьи, ни друзей. Но бабушка не вечна. Стерва стала совсем стара, и её хватил инсульт.

Мужчина вдруг резко замолчал, прислушиваясь к звукам в коридоре. Он, мгновенно среагировав, подбежал к своей кровати и лёг на неё, накрывшись одеялом. Кто‑то прошёл мимо палаты, а затем через пару минут обратно. Видимо, кто‑то из персонала: либо санитары, либо охранник, – ходили по нужде в сортир. Когда шаги утихли, он осторожно встал и подошёл к мужчине.

– На чём я остановился? – спросил мужчина.

– Инсульт.

– Ах да, точно. Так вот, когда стерву парализовало, она так и осталась лежать там, где упала. Игорёк, смекнув, что она ничего не сможет ему сделать, потому что не в состоянии самостоятельно двигаться, просто забыл о ней.

– Как это забыл? – спросил он в недоумении.

– Да вот так, – ответил мужчина, – просто перестал обращать на неё внимание. А чтобы стерва не доставала его своими просьбами помочь ей, Игорёк затолкал ей в рот её же собственные шерстяные носки.

– Понятно, – сказал он, пребывая в шоковом состоянии, от услышанного, – его осудили за неоказание помощи или оставление в беде, вроде бы, как‑то так статья называется. Но как нашли труп? Он сам сообщил?

– В этом и дело, что нет. В полицию сообщили соседи, когда вонь в подъезде стала невыносимой. Когда полицейские попали в квартиру, труп уже частично разложился. Представляешь, как он всё это время жил там? Экспертиза установила, что стерва умерла не от инсульта, а от обезвоживания. Игорьку впаяли статью и отправили на принудительное лечение. Вот так.

Когда мужчина закончил рассказ, он, чувствуя, как от услышанного, у него шевелятся волосы на спине, подумал: «Теперь я понимаю отца, когда он уговаривал меня не идти по его стопам. Для такой работы нужны стальные нервы и кожа толще, чем у слона. Ужас! Бедный человек».

– Господи, какой ужас, – сказал он, до сих пор не в состоянии прийти в себя.

– Ты ещё другие истории не слышал, – значительно сказал мужчина важным голосом, – там такое, что история про Игорька – это лёгкий анекдот на ночь.

– А вы их все знаете?

– Не все, – усмехнулся мужчина. – Твою не знаю, но спрашивать не буду, сам расскажешь, если захочешь. А вот свою расскажу, но не сейчас. Скоро подъём, а мы ещё и не ложились. Меня, кстати, Семёном зовут.

Мужчина протянул руку.

– Вячеслав, – назвал он своё имя и пожал руку мужчине.

– Давай спать, Вячеслав, – сказал Семён, – а за Игорька не переживай, такое уже не в первый раз. Он псих и не мы с тобой в этом виноваты. И помочь ему мы не в состоянии. А если за всех здесь переживать и обо всех думать, стараясь каждому помочь, сам быстро чокнешься. Спокойной ночи.

Мужчина развернулся лицом к стене и укрылся, чуть ли не с головой.

– Спокойной ночи, – сказал он и пошёл к своей кровати.

Сев на койку, он хотел проверить, как там Игорь, но прислушавшись, различил в тишине его спокойное сопение и понял, что тот спит. Успокоившись, он лёг и мгновенно уснул.

 

Глава 8.