Асфодель, цветок забвения

– Но ведь самый злой враг убит, ведь именно его больше всего боялись жители Города! – возразила Элли. – Какая пехота, какая беда?

– Колдун убит, но и Моргана тоже погибла, – ответила Лазурина, – и они оба были моими родителями. Значит, во мне есть и добро, и зло. Мне нужно быть осторожной. К тому же неизвестные враги могут появиться внезапно, мама говорила: «Никогда не знаешь, откуда придет беда, поэтому надо всегда быть готовым к бою».

Лазурина и Элли стояли прямо друг напротив друга, лицом к лицу, и Мика завороженно смотрел на них: они были похожи, как близнецы, лишь с разным оттенком кожи, волос и глаз. Они были словно книжка‑раскраска, где на одной стороне полноцветная картинка, а на другой контур. Лазурина – чистый лист, Элли – пример для нанесения цвета на этот лист.

– Я боюсь, – тихо сказала Лазурина, – мне кажется, от Хорбора что‑то осталось, какой‑то сгусток беды, чего‑то плохого, я ощущаю его так ясно! И теперь, когда Морганы нет, а я еще не совсем, вернее, еще совсем не волшебница, я почти ничего не умею. Слышите? Ливень начался, такого сотни лет не бывало, над Городом никогда не идет дождь. Если облака исчезнут, Город спалит солнце!

– Не бойся, Лала, – сказал Мика, – мы же пришли сюда. Вместе мы что‑нибудь обязательно придумаем!

– Вам пора домой, – вздохнула Лазурина, – завтра приходите, может, и придумаем.

 

* * *

 

Перед глазами пошли яркие пятна, и Мика проснулся. На часах двенадцать. Дня. Ничего себе поспал. Элли в комнате не было. Мика слез с кровати и побрел в ванную. В голове прокручивались отрывки сна. Привидится же всякий бред. Главное, не проболтаться сестре, а то она еще подумает, что он ей поверил.

Элли сидела на кухне у окна и пила чай. Штора была убрана, и солнце светило так ярко, что вокруг Элли был сияющий ореол. Отливали прозрачной карамелью волосы, блестели медовые глаза.

– Какая‑то ты конфетная вся, – поморщился Мика.

– И тебе утречко доброе, – ехидно поздоровалась сестра, – как спалось?

– Прекрасно, как обычно, – отозвался Мика, – где мама с папой?

– На работе, где же им еще быть, – ответила она, – вот записка.

– Сегодня же суббота, – удивился Мика, накладывая кашу в тарелку, – давно они уехали?

– Похоже, что да, я проснулась час назад, а каша чуть тепленькая. Вот записка: «Дети, завтракайте, мы поехали на рынок за продуктами. Целуем, мама, папа», – прочитала Элли. – А чего ты хмурый?

Мика пожал плечами.

– Будешь? – предложила Элли, пододвигая тарелку с бутербродами. – Знаешь, мне сегодня очень странный сон снился…

Мика чуть не поперхнулся, с трудом проглотил комок каши.

– Какой? – пробормотал он.

– Будто мы вместе в Город Снегов пошли, а там колдун Хорбор и Моргана сражались друг с другом и оба умерли, правда, мы не видели, а только слышали об этом. – Элли внимательно посмотрела на брата и добавила: – Городу грозит опасность, там дождь идет. Еще мы договорились, что придем сегодня снова. Ой, извини, ты же бесишься, когда я тебе об этом рассказываю.

– Да ладно, что там было дальше… говори, раз уж тебе хочется, – как можно равнодушнее сказал Мика, стараясь не смотреть на сестру.

– Ты ушел раньше меня, а я задержалась ненадолго, и мы с Лазуриной, или, как ты ее сейчас называешь, Лалой, – Элли многозначительно помолчала и продолжила, – пошли за стену, посмотреть, сколько облаков осталось, надолго ли их хватит, потому что дождь лил, лил и не прекращался.

Она посмотрела в окно. На улице было солнечно.

– И надолго хватит облаков? – с тревогой спросил Мика

Элли медленно повернулась к нему, медовые глаза потемнели. Она придвинулась поближе и шепнула:

– Я знаю, тебе снилось то же самое!

– Нет! – дернулся Мика. – Мне вообще другое снилось!

– Ну да, конечно, – усмехнулась она, – вообще другое про то же самое.

Мика молча доел бутерброд и ушел, хлопнув дверью.

Элли пожала плечами. Подумаешь, разозлился. Главное, у него как‑то получилось увидеть ее Город на облаках.

На лестничной площадке послышались шаги и грохот. Элли подбежала к двери и прильнула к глазку: дверь напротив была распахнута настежь, суетились какие‑то люди, заносили мебель.

И тут Элли увидела его. Он был старше их с Микой. Высокий, темноволосый и очень красивый.

Элли опустила глаза, потому что ей вдруг показалось, что он смотрит сквозь дверь и понимает, что она его разглядывает. Элли ушла на кухню и ждала, пока грохот за дверью не закончится. Подошла к глазку: на площадке никого не было, дверь напротив – закрыта. Элли вздохнула, надела босоножки и пошла на улицу. Во дворе было безлюдно, она заглянула за угол дома и увидела там брата. Он пинал мяч о стену, отрабатывая удары.

– Может, в десяточку? – неуверенно предложила Элли.

– Отстань, – огрызнулся Мика, – с подружками в свою десяточку играй кукольным мячиком.

И заорал вдруг зло, с ненавистью:

– Иди отсюда! Как ты меня достала!

Элли побледнела, постояла в нерешительности, но Мика вдруг резко и сильно бросил в нее мяч так, что она едва успела увернуться.

– Сдурел?! – выдохнула Элли.

– Иди отсюда! Оставь меня в покое! – крикнул Мика.

Она ушла во двор. Качаясь на качелях, она думала о том, что у брата бывают приступы агрессии. Еще в садике он мог на ровном практически месте на какое‑то замечание воспитателя начать кидать стулья. При этом он молчал, глядя исподлобья и сжимая кулаки, словно намереваясь ударить любого, кто к нему приблизится. Успокоить его в эти моменты было нереально. Дома мама и папа долго выясняли причины, объясняли. Мика обещал: это больше не повторится, и он вообще сам не знает, зачем так сделал, не помнил, что конкретно происходило в тот момент.

До вечера они не виделись. В тишине поужинали под вопросительными перекрестными взглядами родителей: мол, в чем дело опять?

Молча забрались в свои кровати.

– Прости меня, Мика, – в полной тишине сказала Элли, наконец, – я, может, не вернусь сегодня, поэтому давай простим за все друг друга.

– Если твоей подружке и правда нужна помощь, то лучше уж мне пойти, – заявил Мика, – ты девчонка, а я дерусь хорошо. И у меня нож есть.