Без права передачи

Самое смешное, что мы эти палочки так и не доели. Но ему потом припоминали этот конфуз при каждом удобном случае.

Я приподнял голову и похрустел шеей. Не самое удобное лежбище. В помещении царил сумрак. Оно и понятно. Свет от сборки Сусанин погасил, когда мы спать улеглись. А под землёй без искусственного освещения ничего и не видно. Судя по тишине, нарушаемой всхрапываниями, все ещё спали. Я нашарил рукой контейнер для артефактов, который бросил рядом с лежаком, чтобы не упирался в бок во сне. Одной рукой открыл его и на ощупь нашёл «Светлячок» – артефакт, производимый аномалией «Электра». Удобная, скажу, вещица. Только слегонца радиоактивная. Но в контейнере носить можно, места много не занимает.

В общем, достал, положил на пол рядом с лежаком, слегка хлопнул по артефакту. Он сразу же начал испускать лёгкий свет. В подземном убежище Сусанина стало немного уютнее.

Я осмотрелся. Вот слева, на соседнем лежаке, спит жена. Ворочается. Видимо, тоже беспокоит какое‑то сновидение. Справа вздымается богатырскими храпами гора – это Малыш. Где‑то дальше, в стороне ног тоже раздаются посторонние звуки – там спит проводник.

Что же, кроме благодушно‑радостного пробуждения меня беспокоит? Ощущения непривычные и неприятные. Словно кто‑то пытается мною управлять. Я быстро нащупал «Лунный свет» – артефакт на поясе, где обычно, а с ним даже Контролёр не страшен. Тогда что? Что происходит и почему у меня нехорошие подозрения, что мой мозг подвергается внешнему воздействию?

Стараясь не шуметь, я осторожно сполз с лежака – всё же видно было очень плохо. Кое‑как подошёл к «буржуйке» – печка стояла в углу. Почти наощупь нашёл дверцу и аккуратно приоткрыл – какая‑никакая, а всё же вытяжка – достал из кармана пачку сигарет, чиркнул зажигалкой. Ох, первая утренняя порция никотина бодрит. Кофе. Чёрт! Мне срочно нужен кофе. Привычно дёрнул рукой, глянул на ПДА. Почти уже девять утра. Да уж, я как та собака Павлова. Утро. Проснулся. Слюна течёт. Нужен кофе.

Эх, видимо заканчивается действие «Светлячка», не хватаем ему сил нормальное освещение выдать, как обычно.

Аккуратно затушил бычок о буржуйку, опять почти вслепую вернулся к топчану и взял рюкзак. Надеюсь, спиртовка никому не помешает. Потихоньку выудил и её, и баночку с кофе, достал налобный фонарик, включил на самую малую мощность, направил вниз и вернулся к печке. Там пристроил свой источник света параллельно земляному полу, чтобы светил в направлении печки. Пять минут и турка с кофе обжигающе горяча и радует светло‑коричневой шапкой пены. Налил. Ещё одна сигарета. Теперь уже не торопясь, с чувством, с толком. Глоток, затяжка. Глоток, затяжка. Ох же ж! Да бывает ли что‑нибудь приятнее? Ну разве что добавить глоток коньяка и кусочек шоколада. У жены есть и то, и другое, я знаю. Однако не будить же ради этого.

И что всё же пытается залезть в мою голову?

 

Глава девятая

Малыш

 

Когда очень долго профессионально чем‑то занимаешься, то начинаешь чувствовать проблему на уровне «кончиками пальцев». Это не я сказал, это так и есть. Вот это самое «кончиками пальцев» я почувствовал у Сусанина. Словно вокруг дома минное поле. Выходить нельзя и передвигаться нельзя. Иначе большой бада‑бум.

Не пришлось поделиться с напарниками, всё как‑то быстро произошло. Пришли, пересидели, ушли. Но нехорошее такое ощущение осталось. Словно я за периметром истончаюсь и растворяюсь. Слабость непонятная и всё такое. Причём, когда мы преодолевали расстояние от колючки до домика проводника, это ощущение нарастало, а когда двигались обратно – уменьшалось. Не уверен, но, когда я крайний раз встречался с Сусаниным, всё было точно так же. Я вспомнил детскую книжку про Волшебника Изумрудного города. Вернее, какую‑то из продолжений. Так вот, там герои попали в плен к волшебному камню. И удаляться от него могли с большим трудом и до определённого момента, а вот обратно ноги сами несли. Так вот в сторону Зоны Отчуждения меня ноги сами несли.

В один момент мне даже померещилось, что сквозь руку видна окружающая реальность. Но нет, именно что показалось.

А потом я с таким превеликим удовольствием лёг спать, что вырубился, едва тело приняло горизонтальное положение.

Усталость накопилась даже не безумная, а безумнейшая. Казалось бы, не какое‑то сверхъестественное приключение вышло. Нагрузка больше психологическая, чем физическая. Шли с Плюсом выручать Шутника, отбивать девушку, вытаскивать из цепких и липких лапок целого отряда спецподразделения, а пришли к шапочному разбору.

Большую часть за нас вообще химера сделала, которую, кстати, Шутник и пристрелила. Удивительно, но факт. Девушке удалось уложить самого неубиваемого, практически бессмертного мутанта Зоны Отчуждения. Так что нам с Плюсом оставалось только хвостики почистить, в смысле разобраться с оставшимися. Как бы непросто, учитывая их квалификацию. Но и нашу квалификацию, только сталкерскую, тоже не надо со счетов сбрасывать. Очень удачно подвернувшаяся неподалёку аномалия «Цветочный луг» помогла нам растворить остатки отряда практически в прямом смысле слова. Аномалия усыпляет любого, кто попал в поле её действия, надо было лишь заманить туда врагов. Что я удачно и проделал. Ногу подвернул там не очень хорошо, это да. Но подвернул же, а не сломал. Так что, не повреждение, всего лишь мелкая неприятность.

Вот в прежнем приключении не повезло – словил пулю из «Калаша». Она прошила левый бок. Я тогда вколол всё, что было. Регенерат, промедол, но артефакт «Душу» мне Шутник не дала, один арт использовала для Плюса, второй берегла для него же. А без артефакта огнестрельная рана – это огнестрельная рана. Вот Доктор на болотах помог. Я, хоть и умею кровь останавливать, но такое кровотечение для меня проблема. Поэтому, пока Плюса до болот допёр, прям реально чувствовал – звиздец. Нёс его на последнем издыхании. А что делать? Звонарь не смог бы, а Шутник и вовсе. Поэтому тащу и думаю: «Донесу, брат, а сам уж как получится».

Донёс. Получилось. Но крови потерял прилично. Всё же напрягать мышцы пресса при ранении в живот – так себе терапия.

Но это давно было, можно сказать. Я тогда вообще неделю отсыпался. Сейчас же спать хотелось постоянно до ужаса. Однако выспаться ни разу не удавалось. Даже в первую ночь на заводе «Росток». Ночевать мне там оказалось просто негде. Комнату пришлось уступить отцу Кати. Да дело даже и не в этом. В баре такую гулянку устроили по поводу возвращения Плюса с того света – а многие уверовали, что он уже именно там, общую рассылку‑то на ПДА о его смерти все получили – что дым коромыслом и после нас хоть потоп. Сталкерам только повод дай. Ну Плюс его и дал. Какой после этого мог быть нормальный сон на многострадальной, пережившей первый взрыв на ЧАЭС кровати? Запасное койкоместо в комнате Плюса имело жалкий вид и продавленную сетку. А при переворачивании на нём с боку на бок издавала песнопения, сравнимые разве что с воем слепой собаки. Вернее, их стаи.