Близнецы. Дети за родителей

– Не скажи. Представляешь, сколько надо энергии, чтобы эту каменную глыбу просто с места сдвинуть? А перетащить хотя бы на километр? Да и заметят ведь. Вряд ли деду такая известность нужна. Давай попробуем?

– Сама же сказала, энергии много надо. Выкачаешь всю, что дед накопил, потом сама перед ним оправдываться будешь, когда вернётся.

– Ой, да у него энергии этой умотаться. До вечера ещё далеко, успеем восстановить.

Никогда не умел её переубеждать. Чувствовал ведь приближение чего‑то непоправимого, и всё равно только вздохнул и уселся на диван, сказав с наигранным весельем:

– Уважаемые пассажиры, авиакомпания «Каменная глыба» приветствует вас на борту. Просьба всем занять свои места и пристегнуть привязные ремни. Сейчас мы попытаемся взлететь.

Сестрёнка улыбнулась и, почти не глядя, коснулась кончиком пальца сенсорной кнопки на экране. Последнее, что я увидел, было её одухотворённое, подсвеченное монитором лицо.

В бункере воцарился полнейший мрак, будто вырубили электричество. На ум пришла банальная мысль о сгоревших пробках. Не успев её додумать, я вдруг почувствовал, как меня приподняло и снова бросило на диван. Только дивана подо мной уже не было.

Я грохнулся на пол, больно ударившись копчиком о камень. Зашипел, потирая ушибленное место… И только в этот момент понял, что мой зад совершенно голый. Ощупал себя. Во, блин! Да на мне же вообще ничего нет!

– Чё за хрень? – услышал поблизости возмущённо‑растерянный голос Лизки.

И в это мгновение ожили лампы.

Они разгорались постепенно, позволяя не щуриться, поэтому я сразу заметил рядом со стойкой терминала свою сестрёнку, неуклюже рассевшуюся на полу и представшую передо мной в первозданном виде, то есть тоже без единой детали одежды. Лишь миг она обалдело таращилась на меня, а потом поглядела на свои торчащие сиськи и взвизгнула, сгребая с пола какое‑то тряпьё:

– Отвернись! Я же голая!

– Да ладно. Что я тебя, голой не видел, – растерянно бурчу в ответ, но всё же отворачиваюсь к стенке, больше для того, чтобы спрятать от неё собственное хозяйство.

Хоть и сестра, но так вот, голяком, никого не стесняясь, мы щеголяли друг перед другом только в далёком и очень раннем детстве. Она суетливо шуршала за спиной собранными тряпками, а я с интересом изучал стену. Совсем не ту, что в бункере деда. Здесь она была совершенно гладкой. И лампы не диодные, а непонятно какие. Вытянутые, скруглённые по форме стен. Да, это было другое, незнакомое нам место…

– Ник, помоги.

Я повернул голову и обомлел.

Сестрёнка стояла ко мне спиной в роскошном белом платье до пят. Глубокое декольте, свободные плечи. Ну, красавица, да и только. Обеими руками она придерживала лиф, чтобы не упал, поскольку сзади платье было расстёгнуто до самой… Понятно, короче. Она хотела, чтобы я застегнул замок. Вообще‑то на мне в отличие от неё одежды не было.

– Застёгивай уже, – притопнула она ножкой. – Не смотрю я на тебя, не бойся.

Вот что мне в ней нравится, так это её спокойствие в любой самой хреновой ситуации. Наверное, нервы у женщин гораздо крепче.

Прошлёпав босыми ногами по прохладному полу, я подошёл к сестре. Хм, а застёжка‑то вовсе не привычная «молния». Похожа, конечно, только принцип действия совершенно другой.

– Чего возишься? – нетерпеливо повела плечиками Лиза.

– Не дёргайся. Здесь непонятный замок. Сейчас разберусь.

Я разобрался. Нашёл торчащий шнурок, потянул за него, и прореха неожиданно срослась. Вот так чудо. Получше всяких «молний» будет.

– Всё?

– Да, готово.

– Тут, между прочим, и мужские шмотки валяются. Можешь надеть. – Она пяткой откинула назад ворох одежды, а сама, не поворачиваясь, принялась обувать белые сверкающие туфли на высокой шпильке.

Перебирая одежду, я первым делом нашёл нижнее бельё – не то слишком длинные семейные трусы, не то укороченные панталоны – и торопливо натянул на себя. Дальше действовал уже спокойнее. Пока я был занят своим облачением, Лиза прошлась по круглой комнате, цокая каблучками чужих туфель и осматривая интерьер.

– Обалдеть просто, – хмыкнула, приближаясь к торчащему в центре терминалу, почти такому же, как в бункере деда Трофима, только выглядевшему более фирменно, что ли. – Ведь мы и вправду переместились.

– Осталось узнать куда, – сумничал я, надевая узкие брюки, пошитые почему‑то вместе с носками.

– Сейчас почитаем. – Лиза опять уставилась в монитор.

– Эй, только ничего пока не нажимай. Ладно? – предупреждаю на всякий случай, примериваясь к вытянутой из кучи тряпья фиолетовой рубахе с большим отложным воротником.

– Без тебя разберусь… Ну, здесь почти всё то же самое.

– Почти? В каком смысле?

Застёжка на рубахе оказалась того же типа, что и на платье Лизы. Теперь куртка. Хм, это больше похоже на камзол. Где‑то я уже видел подобное. Точно, на портрете отца. Он ведь в такой же национальной одежде там был… Национальной?

– Лиз! – окликаю сестру, начиная о чём‑то догадываться.

– Чё?

– Там надписи тоже на арнийском?

– Да. Не мешай.

– Слушай, мне кажется, что мы попали в какой‑нибудь скрытый арнийский бункер. Типа дедовского, только старый.

– Старый? – Лиза недоверчиво посмотрела по сторонам. – Да ты оглядись. Тут всё сверкает. Компьютер навороченный.

– Может, сохранилось просто. Хорошо законсервировано или вообще под водой.

– Нет… – Она опёрлась о терминал, продолжая изучать выдаваемую им информацию. – Здесь приведены кое‑какие параметры. Вот высота над уровнем моря. Между прочим, с плюсом. Есть вентиляция. Забор воздуха идёт снаружи. Все характеристики в норме… Чёрт, не пойму, что за хрень.

Я справился, наконец, и с камзолом. Пнул какой‑то халат, оставшийся валяться на полу. Под ним глухо звякнуло. Откинув его в сторону, я ахнул:

– Смотри! Шпага!

Эфес удобно лёг в руку. Клинок почти ничего не весил. Уперев остриё в пол, я попробовал согнуть лезвие, проверяя его на гибкость. Каково же было моё удивление, когда оно вошло в плиту, словно не камень там, а кусок мёрзлого грунта.

– Настоящая! – восхищённо прошептал я, выдернув шпагу и вертя её перед глазами.

– Ой, мальчик нашёл себе игрушку, – фыркнула ехидная сестра. – Вот у меня, гляди‑ка, настоящие бриллианты.