Чего не может бог
Она тут же набрала Вальтера. Он не ответил. Ну да, у него же сегодня срочнейшее дело. Она принялась нервно ходить по комнате, из угла в угол, как тигр по клетке. Тысячи мыслей роились в её голове: страшных, безумных, бесполезных, практичных, здравых… Она уже три дня не звонила маме, значит, мама скоро позвонит сама. Спросит о Ленке. Спросит: «Почему вы мне не звоните, ни ты, ни она?» Спросит: «Почему телефон Лены отключен? Что с ней? Позови её к телефону». Что ей ответить? Что ей соврать? Сказать, что Ленка решила несколько дней пожить у Светы Семеновой? Что телефон Катя забрала у неё в наказание? Если это сработает, то ненадолго. Мама потребует, чтобы Ленка вышла на связь. Что же делать? Думай. Думай!
Подсказку дал сам Вельзевул, вернее его поддельный писклявый голос. Ведь это программа! Но как смоделировать голос Ленки? Интересно, есть ли такие программы? Катя залезла в Гугл. Гугл говорил, что в принципе это возможно, но сложно. Нужно было настраивать какие‑то эквалайзеры, модулировать тембры с тональностями и ещё чёрт знает что. Самой здесь не справиться. Кто же может помочь? Так‑так‑так… Стоп. Марлен! Этот псих – компьютерный гений, он точно знает. Нужно ему позвонить. Срочно!
«Телефон данного абонента выключен», – ответил безмозглый бот.
Наверное, психонавт уплыл в очередной трип. Ничего. Утром очухается. А сейчас нужно действовать на опережение. Катя набрала сообщение матери.
«Мам, привет! У нас всё хорошо. Как ты? Как папа? Что сказал врач?»
Не вынимая из рук телефона, Катя вышла в свой инстаграм. Отписалось двадцать три человека. Вот что значит, три дня подряд не писать посты.
Когда ты проспал весь день, ночью заснуть непросто. Чтобы как‑то отвлечься и убить время Катя несколько часов кряду бесцельно блуждала по лентам социальных сетей. Гламурные красотки на отдыхе, мегазвёзды на ковровой дорожке, диеты и фитнес, мальчики, салатики, платьишки, котики… Боже, какой сейчас это казалось фигнёй!
Она так и заснула в своём халатике на диване. С телефоном в руке. Не приняв ванну с пеной, не умаслив себя благовониями. Маньяк ей сегодня не снился. Снился Вальтер.
Звонок разбудил её в семь утра.
– Проснулась? – начал Вельзевул без приветствия. – Получай второе задание первого уровня. В соседнем дворе есть помойка. Та самая, куда ты мусор выносишь. Вернее, не ты. Ты ж у нас королева, чистюля. Папа твой всегда мусор выкидывал. А когда он уехал, ты Ленку туда гоняла. Но я отвлёкся. Итак, задание. Прямо сейчас топаешь на эту помойку. Выбираешь крайний контейнер слева. Там лежит твой второй жетон. – Он помедлил. – На дне. А контейнер этот, моя дорогая, скорее полон, чем пуст. Так вот. Достаёшь жетон, фотографируешь, снимок пересылаешь мне. Тебе всё понятно?
– Мразь! – Катю трясло от гнева.
Вельзевул пропустил оскорбление мимо ушей.
– А теперь, Катенька, мотиватор. Послушай.
«Катя! Катя! – зазвучал хныкающий Ленкин голос. – Забери меня скорее отсюда. Здесь скучно. Я тут одна совсем. Дядька меня никуда из комнаты не выпускает. И кушать только лапшу в пакетах даёт. Я есть уже её не могу. Катя!..»
– Лена! – У Кати перехватило горло. – Ты держись! Я обязательно скоро тебя заберу. Слышишь? Тебе этот дядька ничего плохого не делает?
– Сеанс связи с родными и близкими завершён, – объявил Вельзевул.
Избитый, шаблонный, замусоленный в тысячах кинолент, но действующий всегда безотказно киднепперский трюк.
– Ты… ты… – Катя задыхалась.
– Так кто мразь?
– Я.
– К выполнению задания готова?
– Да.
– Вот и умничка.
Катя достала с антресоли старые джинсы и водолазку. Надела медицинскую маску. На голову повязала полинявший бабулин платок. (Главное, чтобы не узнали соседи!) На руки натянула резиновые перчатки. Сжав зубы и кулаки, вышла за дверь.
Обозначенный Вельзевулом контейнер и впрямь оказался скорее полон, чем пуст. Катя застыла над ним, не решаясь приступить к делу. В нос шибало тухлой кислятиной.
«Ну! Ну! Бомжи же как‑то это делают, и ничего, – она пыталась уговорить себя. – Они же ведь тоже люди. Они же могут. А ты чего, хуже бомжей что ли? Соберись, тряпка!»
С этими словами она и схватилась за тряпку, мокрую, покрытую пятнами плесени. Потянула её на себя, рванула, отбросила в сторону.
«Ну, что? Не умерла? Продолжай!»
Она принялась расшвыривать бутылки, баклажки, ржавые железяки, драные кроссовки и сапоги, какие‑то разбитые чайники, ворохи упаковочной ленты… Бесконечные пластиковые пакеты, набитые объедками и прочей одному чёрту известной дрянью – склизкие, перепачканные вонючей жижей, она перекладывала в соседний бак. Но контейнер был слишком высок, и, по мере продвижения вглубь, Катины руки перестали доставать до его содержимого. Оставалось только одно – залезать в бак. Катя, съёжившись, воровато огляделась по сторонам, и сиганула в контейнер.
«Только бы никто не увидел! Только бы…»
Но нет. Повторилась история Выборгского вокзала. На Катину беду у помойки появилась мамаша с маленьким мальчиком. Проходя мимо мусорки, мальчуган вывернул шею назад: «Мама! Мама! А что это тётя в помойке делает?»
«Хм… – мамаша не сразу нашлась, что ответить. – Вот если не будешь мамочку слушать, когда вырастешь, тоже как тётя станешь в помойках рыться».
«Чёрта с два, – подумалось Кате. – Вот я мамочку вроде слушала, и всё равно роюсь».
Вслед за мамой с ребёнком появилась старушка. (Все беды от этих детей и старушек!) Старушка знакомая, с соседнего дома. Проходя мимо, она укоризненно покачала головой с седыми кудряшками, и естественно, не удержалась от комментария.
«Это ж надо! Такая молодая, а уже алкашня конченная. Это ж надо опуститься‑то так!»
«Топай, топай отсюда, бабка, скорей. Ну, пожалуйста!» – молила её про себя Катя.
Перекидав ещё дюжины две пакетов, Катя добралась до дна.
«Ну где же чёртов жетон?»
Неужели чокнутый подонок лишь посмеялся над ней? Она в отчаянии соскребала со дна волглую, пропитанную коричневой жижей газету. Неужели вся эта пытка зря? Нет! Катерина глубоко и облегчённо вздохнула. Под газетой, в буквальном смысле на самом дне, порыжевшем от ржавчины, лежал заветный пластиковый треугольник. На треугольнике была изображена единица во второй степени. Первый уровень, второе задание – всё так, как и объяснял Вельзевул.
Придя домой, не снимая перчаток, она сделала фото, отослала его по адресу. Долго стояла под душем, но уже не два с половиной часа, как после похода. Какой смысл намываться, если мерзавец в следующем задании снова заставит её изваляться в грязи?
В секретный чат пришло сообщение: «Задание зачтено. Отдыхай и готовься к следующему».
