Чернокнижник

Ратка кончиками пальцев коснулся руки Эллы. Девочка не отдернула руку.

– А Ксанф, разве он не лечил Нармера? – спросила Элла.

– Нет. Ксанф так не умеет. Это несчастный калека, очень бедный деревенский житель. Учитель оказывает ему покровительство, но мне кажется, Ксанф не заслуживает доброты мистера Меровинга. Смотри, как я могу.

На столе лежали засушенные травы, с которыми Ратка проводил опыты. Славич взял высохший бутон, и вдруг увядший цветок стал медленно окрашиваться живыми красками, превращаясь в головку только что срезанной розы.

– Вот это да! – ахнула Элла.

– Ксанф так не умеет. Нармер умер, но мы с мистером Меровингом вдохнули в него новую жизнь, и мистер Нармер воскрес.

– Ратка, ты такой замечательный! – Элла обняла юношу.

Ратка тоже обнял Эллу и крепко прижал девушку к себе.

– Элла, ты создана для меня! Я тебя люблю!

– И я тебя люблю, Ратка, – прошептал девочка, она смутилась, покраснела и выбежала из комнаты.

Славич усмехнулся и положил на стол розу, которая вновь стала прежним увядшим цветком.

 

Глава 29. Шельдман хочет выгнать Ксанфа

 

Симон и Ксанф не отходили от Нармера, Ратка старательно помогал экстрасенсам, правда, когда он сталкивался взглядом с Синклером, то поспешно отводил глаза. На третий день Нармера перенесли уже в одну из лучших комнат виллы. Из окна виднелись заснеженные вершины Альп, создавая приятную атмосферу в помещении.

– Юноши, благодарю вас за все, – сказал верховный жрец, – дела мои с каждым днем все лучше и лучше.

– Здесь врач – Ксанф, – сказал Симон, – я лишь – подмастерье.

– Великий Сенкер снова с нами! Спасибо, – Нармер пожал руку Ксанфу.

– Это все не важно, кто я, – проворчал Ксаверий, он положил на разгоряченный лоб экстрасенса компресс, пропитанный лечебным бальзамом. – Вы много разговариваете, мистер Нармер.

– Не буду, – прошептал Нармер, закрывая глаз. – Одну фразу еще добавлю. Сегодня похороны Гримальди и Леони?

– Да, мистер Нармер, – ответил Симон. – И я, и Ратка – мы пойдем почтить память погибших друзей. Ксанф останется с вами.

– Мы решили, что так будет лучше. – сказал Ксаверий. – Я почти их не знал. Виделись всего два раза: на обряде моего посвящения и потом – в замке. Они были славными парнями и погибли, как герои. Симон и Ратка проводят их достойно в последний путь. Не беспокойтесь об этом. Волнения вам сейчас вредны.

Нармер облегченно вздохнул и вновь погрузился в сон.

– Иди, Сим, – сказал Ксаверий. – Тут все будет в порядке.

– С таким врачом, как ты, иначе и быть не может, – сказал экстрасенс. – Сама Судьба послала нам тебя.

– Ладно, ладно, все славословия потом, иди, а то опоздаешь. Передай от меня поклон нашим собратьям, и мертвым, и живым.

– Обязательно, Ксанф.

Симон вышел из комнаты, у дверей уже крутился Ратка.

– Учитель, Ральфсон сообщил, что все готово к церемонии погребения, – сообщил юноша.

– Спасибо, сейчас зайдем за мистером Шельдманом, возможно, он захочет поехать с нами.

Симон постучал в дверь кабинета покровителя.

– Сим, если это ты, входи, – отозвался Роберт Шельдман.

– Я, мистер Шельдман, – Симон вошел. – Мистер Шельдман, мы с Раткой отлучимся на несколько часов. Сегодня похороны Леони и Артура. Вы поедете с нами?

– Нет, Сим, эти люди не входили в число моих друзей. Я помню предательство Леони, как он работал против тебя, против нас, чтобы угодить своему отцу. А Гримальди и вовсе собирался тебя убить.

– Они были тогда под властью преступника Амсета и уже не один раз искупили свою вину. А когда появился Себаис, вступили в борьбу с ним. Они погибли, с честью исполнив свой долг служителей Вселенной.

– Да, все это так. Я сочувствую, скорблю, но не настолько, чтобы присутствовать на их погребении. У меня на сегодня много дел и я не любитель подобных мероприятий. А вы с Раткой, конечно же, идите. Леони и Артур, какими бы они ни были, – ваши собратья, жрецы Вселенной. Я разделяю твое горе, Сим. Ральфсон отвезет вас.

– Спасибо, сэр.

На старинном кладбище, окруженном резной кованой оградой, нашли вечный покой два человека, два экстрасенса, два служителя мира, служителя Вселенной. Тишина стояла средь облетевших осенних деревьев, словно в древнем священном ритуале они простирали к небу колючие ветви‑руки. Симон, Ральфсон и Ратка были в первым ряду, позади замерли члены Братства. Симон плакал, Ральфсон тихо вздыхал, даже замкнутый, всегда настороженный, Ратка еле сдерживал слезы. Самый великий и уникальный дар не защищает от ударов Судьбы. Нет ничего и никого в подлунном и надлунном мире, свободного от неизбежного Предначертания. Сейчас здесь, среди безмолвия и вечности, это особенно ощущал каждый из присутствующих на похоронах.

Нармер спал, Ксаверий сидел возле постели главы иерофантов. Шельдман осторожно вошел в комнату.

– Мистер Шельдман, вам нельзя сюда, – тихо проговорил Ксанф, вставая и направляясь к миллиардеру.

– Я на минуточку, лишь проведаю моего друга. – Шельмдан склонился над постелью больного. Нармер не шевелился, но дыхание его было ровным и спокойным. – Мне надо сказать вам пару слов, мистер Синклер. – Шельдман отвел врача в угол комнаты. – Я уже говорил вам, что ваше присутствие здесь нежелательно.

– Я не брошу моего пациента, моих пациентов, – отрицательно покачал головой Ксанф.

– Мы найдем другого врача.

– Меня нанял мистер Меровинг и только ему решать, стоит ли мне продолжать его лечение и лечение мистера Нармера, или нет.

– Я заплачу вам, чтобы вы покинули мой дом. Сколько платит вам Симон?

– Я уже сказал, мистер Шельдман, что не брошу моих подопечных, я являюсь личным врачом мистера Меровинга, а теперь я еще отвечаю за выздоровление мистера Нармера.

В это время Нармер застонал, его лицо сделалось красным, а тело странно выгнулось. Ксанф быстро подошел к жрецу и вытащил из‑под кровати судно.

– Мистер Шельдман, покиньте помещение, и впредь, прошу вас, не мешать мне исполнять мои профессиональные обязанности.

– Хорошо, я разрешаю вам проживать в моем доме, но, до тех пор, пока мистер Нармер нуждается в вашем уходе.