Чернокнижник

– Да.

Ксанф хотел развязать мешочек.

– Нет, брат Ксанф, – остановил его послушник, – его нельзя раскрывать, иначе он потеряет силу. Прикрепите этот амулет где‑нибудь, где пожелаете, в вашем автомобиле. В трудный момент он защитит вас. Это очень хорошая вещь.

– Даже не сомневаюсь, – сказал Ксанф, бережно пряча мешочек в карман балахона. – И я обязательно так и сделаю. Ох, балуете вы все тут меня.

– Не балуем, – засмеялся Симон, – так положено. У нас у всех есть подобные предметы.

– Это правильный подход к делу, – с уважением проговорил Ксанф. – Дороги полны неожиданностей.

– Вот именно, – сказал Симон, – и хорошо, что брат Хепри, когда сегодня встречал меня в аэропорту, поинтересовался, есть ли у тебя такая вещь. И я вспомнил, что еще нет.

– Хепри, а чего ты сам ко мне не подошел? Я сейчас здесь каждый день.

– Я не смею. Я еще не в полной мере член Братства… И я вас боюсь.

– Это еще почему? Я, конечно, не первый красавец, но, вроде, и не монстр.

– Вы верховный жрец Сенкер, а теперь вы еще и священный иерофант. Наш экстрасенсорный дар в ваших руках.

– Чепуху говоришь, Хепри! – возмутился Ксанф. – Вы все наделены вашими талантами от природы! Меня научили, как вас подлечить, если что‑то плохое с кем‑нибудь из вас произойдет. Вот и все!

– Как и монсеньор Меровинг, вы – бог, – прошептал Хепри. – Все говорят, что у нас в Братстве теперь два бога.

– Совсем глупость! – воскликнул Ксанф. – Про Симона ничего говорить не буду, тут и впрямь что‑то потустороннее, но я – обычный парень.

– Не обычный, – покачал головой Хепри.

– Ладно, не переубедить тебя. Бог так бог! И как божество я приказываю тебе: садись и пей с нами чай!

– Да, брат Ксанф.

Хепри сел. Экстрасенсы стали пить чай с фирменными булочками Всемирного братства экстрасенсов.

– Сим, ты сегодня располагаешь временем? – спросил Ксанф.

– До вечера, но часов в шесть мне надо будет уехать. Мистер Шельдман, сам понимаешь.

– Понимаю. А ты, Хепри, свободен? – обратился Ксанф к послушнику. – Я хотел бы, чтобы мы, втроем, погуляли бы по местной оранжерее. Там можно насобирать отличных растений. Потом поработали бы в лаборатории. Я сейчас провожу там один любопытный эксперимент.

– Благодарю вас за приглашение, брат Ксанф, но через час я должен быть в распоряжении монсеньора Нармера.

– Ясно. Жаль, конечно, мы бы славно провели этот день, – сказал Ксанф, – но дело есть дело.

Экстрасенсы еще поговорили немного на отвлеченные темы. Потом Хепри стал собираться.

– Мне пора, монсеньоры, – учтиво проговорил Хепри.

– Здорово, что мы познакомились, – сказал Ксанф, пожимая руку послушнику.

– Всегда к вашим услугам, брат Ксанф.

– Ну и я к твоим, – засмеялся Ксанф. – Если захвораешь, то не тяни, сразу обращайся ко мне. Вылечу тебя в лучшем виде!

– Благодарю, брат Ксанф.

– Нармеру привет! – засмеялся Симон.

– Обязательно передам, монсеньор, – серьезно проговорил Хепри.

Хепри ушел.

– Славный человек, – сказал Ксанф.

– А других у нас и не бывает, – улыбнулся Симон.

День пролетел незаметно. Ксанф и Симон погуляли в роскошной оранжерее Братства, выбрали себе для магических занятий несколько экзотических трав, потом пошли в лабораторию, где до вечера занимались алхимией. Наступило время прощаться.

– Сим, – сказал Ксанф, – у меня такое чувство, что очень скоро я найду что‑тот очень важное, что даст ответы на многие вопросы.

– Ксанф, и у меня такое же чувство. Сама Судьба ведет тебя!

 

Глава 41. Препарирование

 

Ксанф, со всем азартом и страстью, погрузиться в научную работу. Ксаверию хотелось, чтобы в сутках было не 24 часа, а все 48 или еще больше. Ксаверий почти не покидал лабораторию, а, бывало, что, заработавшись, даже оставался там ночевать. Ксаверий теперь одевался только в свой любимый средневековый балахон. В этом наряде Ксанф чувствовал себя самим собой, вся иная одежда для аскета‑врача была лишь компромиссом с обществом. Нармер не беспокоил Ксаверия, пару раз они встречались в коридоре, но каждый спешил по своим делам.

Однажды утром Ксаверий, как обычно, направлялся в лабораторию. На лестнице его перехватил Нармер.

– Брат Ксанф, вы‑то мне и нужны! – воскликнул глава жрецов.

– Я вас слушаю, монсеньор, – поклонился Ксанф.

– Брат Ксанф, какой «монсеньор»! – рассмеялся Нармер. – Зачем эта официальность? Дело не самое важное. Для вас – даже пустячное! Помнится, вы хотели потренироваться на трупе. Так вот, нам в Братство привезли отличного покойника. Если желаете с ним поработать, то можете пойти со мной.

– С удовольствие, мистер Нармер, – Ксанф, предчувствуя новые научные изыскания, весь затрепетал от нетерпения. – Я уже научился готовить тот яд и даже создал пару своих, но вот глубоко исследовать ритуал пока не было возможности.

– Вот сегодня, наконец‑то, выпал случай, – улыбнулся верховный жрец. – Пойдемте.

Ксанф последовал за Нармером. Они спустились в самое подземелье здания. Здесь, в свете факелов, посреди помещения, стояли столы, на одном из них лежало тело, закрытое тканью. Нармер поднял ткань, Ксанф увидел крупного пожилого мужчину, с грязными руками и спутанными нечесаными волосами.

– Парижский бродяга, – сказал Нармер. – Медики честно поделились с нами своей находкой. Экземпляр вполне фактурный, очень удобен для работы.

– Благодарю вас, монсеньор, я действительно займусь им.

– Когда надоест, просто закройте дверь. У нас есть люди, которые все уберут.

Нармер ушел, Ксаверий вновь остался один. Жрец рассматривал покойного, сосредоточиваясь перед проведением ритуала. Ксаверий до тонкости знал человеческий организм, старинный пергамент не добавил ничего нового к уже имеющимся знаниям.

Ксанф огляделся, на маленьком столике, в углу, врач увидел все необходимые для вскрытия инструменты. Ксаверий взял их и подошел к трупу. Ксаверий по‑латыни и по‑гречески произнес заклинания, после чего уверенной рукой сделал первый разрез на груди покойного.