Честь имею. Крах империи

Отложив пяльцы в сторону, Раиса Николаевна перевела взгляд своих задумчивых глаз на окно, немного помолчала и, дрогнув губами, вероятно, от встревоживших душу воспоминаний, глубоко вздохнула и, повернувшись лицом к Ларисе, произнесла:

– Наш разговор некоторым образом схож с историей моей жизни. Она, конечно, заурядна, но, если ты хочешь найти ответ на свои вопросы, будет полезна.

– Раиса, я с удовольствием послушаю твой рассказ. У кого же, как не у тебя мне учиться. Лучшей подруги, чем ты у меня нет!

– Спасибо, милая, мне приятно, что мы стали подругами. Рассказ буду вести от второго лица, так мне будет легче собираться с мыслями.

– А мне представлять себя на твоём месте, так я пойму не только тебя, но и разберусь в самой себе.

Сестра.

– Был тёплый июньский день. Солнце клонилось к закату. Они сидели в старой беседке маленького уютного садика и держали друг друга за руку. Он шептал ей слова любви и говорил:

«Мы скоро поженимся! Мы обязательно сделаем свадьбу! Очень хорошую свадьбу! Я куплю тебе красивое белое платье! Все будут смотреть на тебя, и завидовать мне».

Она пять лет ждала от него эти слова, но он был бедный учитель гимназии, а она работала в канцелярии и имела невысокий заработок. Им нужно было накопить определённую сумму денег, чтобы справить свадьбу, «не упав лицом в грязь», – всё‑таки были не из мещан… дворяне, но из обедневших. А деньги были проблемой, благо, что имели свой дом и он поддерживал их морально.

Он предлагал продать свой дом и на вырученные деньги сделать свадьбу, а жить в её доме, оставшемся ей от родителей, но она была против.

– У меня есть сестра. Мало ли как может сложиться жизнь, – говорила она и свадьба откладывалась на неопределённый срок.

К тому тёплому июньскому дню, когда он говорил о скорой свадьбе, мечты их стали сбываться. Он накопил необходимое количество денег, оставалось лишь дождаться приезда Тани, – сестры Раисы. Без неё Раиса не хотела входить в новую жизнь – замужнюю.

Таня училась в столичном институте, оканчивала обучение в нём, и со дня на день должна была возвратиться в родительский дом.

Андрей и Раиса сидели на крыльце, говорили о каких‑то пустяках, кажущихся им самыми важными, и как обычно её рука была в его руке.

Скрипнула калитка ворот и во двор дома вошла Таня.

– Танечка! – радостно воскликнула Раиса и бросилась, раскрыв объятья, к сестре. – Как так? Почему не написала? Мы встретили бы тебя, –проговорила она, крепче и крепче сжимая сестру в своих объятьях.

– Хотела сделать сюрприз. Ведь это так приятно. Не правда ли, милая?

– Конечно, конечно, родная моя! – ответила Раиса и, ухватив сестру за руку, подвела её к своему жениху. – Познакомься, Танечка, это мой Андрей. Я тебе много писала о нём.

Бросив на Андрея кокетливый взгляд, Таня улыбнулась ему и тихо произнесла.

– Андрей, а как по отчеству?

– Павлович, – ответил он. – Но это не обязательно.

– Нет, нет, что вы! Простите, Андрей Павлович, я не могу так сразу. Может быть, как‑нибудь потом, а пока… нет, простите. И ещё, простите, Андрей Павлович… мой дорожный костюм… сами понимаете… мне неловко. Хотя… если вы не торопитесь, я через полчаса приведу себя в порядок, и мы втроём отпразднуем моё возвращение в родительский дом. Ведь, вам, верно, сегодня уже не надо на службу.

– Да, да, конечно! – поспешно ответил Андрей. – Конечно! Сегодня мне не нужно идти в гимназию.

– Вы преподаёте в гимназии?! Как это интересно? Вот и хорошо, расскажете мне о своей интересной работе. А я пойду работать в больницу. Вы, конечно, знаете, что я окончила медицинский институт? Ну, да ладно! – Махнув рукой, Таня подошла к входной двери, приоткрыла её и бросила за спину. – Ладно, потом об этом, а пока оставляю вас с моей сестрой.

– Какая она кокетка! – была первая мысль Андрея. За ней появилась вторая, – но очаровательная!

За столом Андрей больше слушал Таню и не сводил с неё взгляд своих искрящихся карих глаз. Он смотрел на маленькое стройное существо, осознавал, что нельзя так смотреть, но смотрел и смотрел, и не мог оторвать от неё свой взгляд. Он уже не видел свою невесту, забыл о её существовании, пьянел от звонкого смеха её сестры – Тани и любовался её голубыми глазами, опушёнными густыми ресницами.

– Мои дорогие, Раечка, Андрей Павлович, идёмте в лес! – вдруг резко проговорила Таня.

– Танечка, что это ты вздумала? Уже поздно, темнеет! – воспротивилась Раиса.

– Вот и хорошо! Это так романтично! – воскликнула Татьяна и, выйдя из‑за стола, взяла Андрея за руку и заставила его подняться со стула. – Лес, луна и мы… – подумала вдвоём, сказала, – втроём! – Романти‑и‑и‑чно‑о‑о! – протянула напевно и закружилась возле жениха своей сестры.

Дом стоял на восточной окраине города, лес был рядом, но он давно не манил в себя Раису, детство ушло, но был праздник, приехала милая сестра и Раиса, уступая прихоти сестры, улыбнулась, молча встала из‑за стола, взяла под руку Андрея и направилась к выходу из дома.

По дороге к лесу Таня болтала без умолку. Раиса молчала, думала о чём‑то своём, – ещё неосознаваемая тревога легла на её душу.

– Здесь, помню ещё с детства, всегда было много земляники. Верно, и сейчас она есть. Давайте поищем, – предложила Таня и, вскинув в стороны руки, закружилась с задорным смехом.

– Танечка, разве ж можно сейчас найти её в сумерках. Да её, верно, и выбрали уже. Здесь так близко от города, – удивляясь прихоти сестры, проговорила Раиса. – Хотя… как желаешь.

– Вот и прекрасно. Я пойду туда, – кивнув головой влево. – Ты, Раечка, иди вон к той ложбинке, что справа, а вы, Андрей Павлович, – игриво посмотрев на него, – идите прямо, вон к тому высокому дереву. Встретимся на выходе из колка, – приказным тоном, не принимающим никаких возражений, проговорила Таня.

Вся троица разошлась в указанном Таней направлении. Посматривая на удаляющуюся сестру, Таня как бы ненароком приближалась к Андрею. Не более трёх метров отделяли её от него и вдруг, резко вскрикнув: «Паук!» – Таня устремилась к Андрею и, вплотную придвинувшись к нему, направила на него жалобный взгляд.

– Где? – тревожно воскликнул Андрей.

– Здесь! – схватив его руку и плотно прижав её к своей груди, часто вздымающейся под лёгким летним платьем, испугано проговорила она и положила свою голову на его грудь.

Сердце, встревоженное упругостью девичьей груди, и маленькая головка в кудряшках, окатили Андрея плотным горячим потоком крови и налили лицо рубиновым цветом. – Где? – уже тише проговорил он. – Не вижу!

– Здесь… Здесь же! – ещё сильнее прижимая руку Андрея к своей груди, – только что он был здесь, – тихо проговорила Таня, жадно вливаясь своими трепещущим телом в жениха сестры.