Чужая невеста. Запрещенная книга

Скоро на столе появились и довольно крупные суммы. Но успех Владимиру Владимировичу продолжал сопутствовать. Он весь подобрался, еще сильней порозовел и постоянно протирал лысину платком. Очкарик, напротив, занервничал:

– Ребята! Прекращайте! – сокрушался он и делал кислую физиономию. – Я так и без обеда останусь! Дайте отыграться!

Толстяк слегка похохатывал и подзадоривал его, оглядывая всю кампанию:

– Ну, дорогуша, разве вам не знакома пословица: «Ужин отдай врагу!» Это я вам как врач, компетентно заявляю – здоровее будете!

– Совесть то имейте! – взмолился он. – Хоть на булочку с чаем оставьте!

– У меня не получается похудеть, а вам мы поможем. Еще благодарить нас будете.

– Раздеваете. Придется заначку доставать, – хлопал он себя по карманам. – Черт с ним обедом!!

И очкарику вдруг стало везти, да еще как везти!! Тут уже, в шутливой форме, начал возмущаться врач:

– И зачем я вас дорогуша останавливал?! Дурак старый! Шли бы вы спокойно в свой ресторан! Идите уже. Идите, прошу вас!

– Нет. Уж извините!! – радостно сгребал очередной выигрыш очкарик. – А то без штанов решили меня оставить! Это я рискнул и дождался. Мне эти денежки, ой как нужны!

– Ну, батенька, совсем у вас совести нет! Карта вам так и прет, – фальшиво улыбаясь балагурил толстяк, внимательно смотря за игрой. – А везение по кругу всегда идет, значит, сейчас Владимир Владимирович начнет выигрывать.

– Что‑то сбилось у меня, – смущенно пролепетал отец девочки и побагровел как будто поймали его за чем‑то неприличным.

– Верю!! Безнадежно надеюсь и верю! – как лиса, успокаивал его врач. – И вы не останетесь в накладе. Карты – вещь такая! Переменчивая! То ни гроша, а то алтын!

Но тому карта упорно не шла. Как обрезало. Болезненный, проигрывал и выигрывал молча. Как‑то скучно бросал карты и прятал голову в свитер. Казалось, денег у него было не меряно, и результат его мало интересовал.

Данила совсем расхотел спать и увлекся игрой. Интрига в купе уже приобретала драматичный характер. Каждая ставка, каждый выигрыш или проигрыш вызывали у участников бурю эмоций. Уже все было по серьезному. Ставки росли. Накал увеличивался. Данила поправил повыше вещмешок. Так удобней было наблюдать за происходящим внизу. Данила видел карты врача и Владимира Владимировича. Толстяк светил их не более секунды и тут‑же сдвигал. Очевидно, ему хватало времени сориентироваться. Резался он уверенно, карты бросал размашисто и много смеялся вне зависимости от результата. Отец девочки напротив держал свои карты открыто, даже бесшабашно, а клал их неуверенно и все время смотрел на остальных игроков, как бы пытаясь предугадать, что у них заготовлено на его ход. Но от этого дела его не улучшались. Только изредка ему удавалось сорвать банк. Тогда он торопливо смахивал пот со лба и тяжело вздыхал.

Лена начала дергать отца за руку, что‑то шептала ему на ухо, но он отмахивался от нее как от надоедливой мухи. Наконец, очевидно проиграв все деньги, которые были при себе, он страдальчески скривившись полез в чемодан, «располовинил» сумму, отложенную на про запас и снова нахмурив брови, включился в игру. К сожалению, это ему не помогло. Он сильно нервничал. Толстяк меж тем легонько одобряюще хлопал его по плечу:

– Владимир Владимирович! Какая незадача! Не знаю как кто, а я мысленно с вами! В моем расположении вы можете быть уверены на все сто процентов.

Минут через десять Владимир Владимирович полез за остатком. Девочка заплакала. Отец зашипел на нее, но потом погладил по головке и поцеловал в лоб. Игроки чуть заметно переглядывались, ждали его, не торопили. Врач тоже был в крупном пролете и рассказывал про замечательные случаи из жизни, когда ему несказанно везло, когда удача совсем, казалось бы, отвернулась от него.

Отец девочки стал играть осторожней, задумывался, часто пасовал и это не очень нравилось остальным участникам, но прямо об этом никто не говорил.

Неожиданно Данила отметил необычную особенность: доктор, сдавая карты, обязательно проносит их над зажигалкой по малому кругу. Такой размах! Незначительная странность интеллигентного человека? Сменив положение, Данила подтянулся и обнаружил, что в сияющей поверхности относительно неплохо читались контуры карт. Сверху это было хорошо видно. То есть гинеколог мог запоминать карты, которые шли к его соперникам. И тут же Данила увидел еще более примечательный фокус: как врач ловко, едва заметным движением, спрятал в рукав туза. Это произошло почти мгновенно, когда очкарик о чем‑то спросил отца девочки и тот отвлекся на секунду.

– Ох, и гинеколог!!! Да очевидно и не только он! – прошептал он чуть слышно сквозь зубы. – Филигранная работа!

«Но что я могу?! – Пронеслось у него в голове у него. – Призвать их совести бесполезно. Махровые сволочи! Их трое, я один. Владимир Владимирович видимо не помощник! Если что, поддержки ждать неоткуда. Эх! Если бы не голова! Можно было бы рискнуть, вспомнить уроки рукопашного боя! Когда‑то он умел! Навыки остались!»

Данила свесил ноги, но спрыгнуть не решался. «Сиди! Сиди!» – говорил голос разума. Меж тем какая‑то непреодолимая волна душила его и он, понимая, что сильно рискует, спрыгнул на пол, оказавшись у играющей кампании за спиной.

– Ты что служивый? Подключиться хочешь?! – широко и обезоруживающе улыбнулся врач, но от взгляда Данилы не ускользнула легкая тревога в уголках его глаз. Обстановка в купе переставала оставаться благодушной. Тучи стали сгущаться. Напряжение повисло в воздухе.

– Ну‑ка папаша руку сюда! – жестко бросил Данила гинекологу, и не дожидаясь пока он, среагирует, ловко перехватил ее у локтя. – А это что?!!

Спрятанный туз переворачиваясь верх‑тормашками, как подбитый самолет, полетел на пол.

– Ничего себе!!! – сделал удивленные глаза, гинеколог, ища поддержку у компаньонов. – Вот удивительно! Как он там оказался?! Ничего не понял! Бывает же!

– Стоп игра. Все деньги на стол!!! – стиснув зубы, промолвил Данила, чувствуя, как его распирает от злости и заносит.

«Что ты творишь?! – неумолимо шептал внутренний голос, предостерегая об опасности. – Остановись сейчас же! Ты наполовину калека!» Но когда начало уже было положено, что‑то менять не предоставлялось возможности. Нужно было идти до конца.

Наступила немая пауза. Все замерли! После секунды замешательства, когда все смотрели на него, кампания картежников переглянулась.

– Это всех касается, – грубо, не сбавляя оборотов, добавил Данила, как бы кидаясь в пропасть с головой. Откуда что взялось – он бы и сам не объяснил. Его переполняла злость к этим пройдохам и его тон не предвещал ничего хорошего. Он вновь обвел их взглядом. Молчание затянулось. Все были растеряны и особенно Владимир Владимирович. В глазах его читались недоумение и страх. Он до сих пор, очевидно, не полностью осознал произошедшее и искал поддержки в этом недоразумении. Но театр кончился. Актерам нужно было начать снимать маски, что они и не преминули сделать.

– Чуйка сработала?! – еле сдерживаясь, бросил карты болезненный. – Продолжал бы давить ливер!

– Баклан! Лаве не пахнет!! – агрессивно привстал очкарик. – Ну, пошпиляли. Ты что вскипишнулся?!