Чужая невеста. Запрещенная книга
Ему не очень хотелось ввязываться в сомнительные проекты его нового друга. Если бы еще был здоров! А так неизвестно на чем там все держится!
Но события стали развиваться стремительно и совершенно по‑другому сценарию. В очередной приход Мариэтты Омаровны, Данила обмолвился, что от все же не доброволец, а по призыву.
– Это как? – не поверила она.
– Был на той стороне.
Лечащий врач сразу напряглась, лицо ее закаменело. Она ушла ничего не сказав, но спустя час, пришла медсестра и предложила Даниле переселиться в коридор, на жесткий топчан.
– Как в коридор! – немало удивился Данила. – Зачем в коридор? Тут же полно свободных мест?!
Сестра была неумолима и смотрела на него холодно.
– Я не знаю, – не стала распространяться она. – Распоряжение начальства. У них и спрашивайте. Я вам помогу. Вставайте.
Пришлось подчиниться. Процедура не заняла много времени. Но лежать в коридоре было неуютно. Постоянно снующие больные, медперсонал начали напрягать. Многие смотрели на него с недоумением и о чем‑то перешептывались.
– Да пошли вы все! – тихо шептал Данила, натягивая на голову одеяло. – Не видели больных в коридорах. В Старобешевском госпитале все коридоры уставлены и ничего.
Но тут он лежал один, и явно неспроста.
Пришел по проведовать Юра, сел на край кровати и долго смотрел на него с отчуждением. В глазах его читалось непонимание.
– Чего пялишься?! – не выдержал Данила.
– Даня ты что совсем с дуба рухнул?! – повертел он у виска.
– Ничего я не рухнул! – недовольно буркнул Данила.
– Точно! С башкой у тебя не все в порядке! Ты зачем Омаровне трепанул про свою службу там?!
– И что?! – не сдавался Данила. – Если это правда!
– Какая правда?! Кому нужна твоя правда?! – напирал на него Юра. – Олух царя небесного!
– Да и хрен с ней с Омаровной. Буду здесь лежать! Подумаешь удивила карга старая. Что я не привык в поле ночевать?!
– Да коридор – это фигня! Я уже не про то! – понизил он голос. – Она же сейчас, девки говорят, докладную на тебя строчит.
– Куда? – недоуменно вытаращил глаза Данила.
– В органы! – еще тише добавил он и оглянулся по сторонам. – Типа пусть тебя проверят по полной в ФСБ.
– А что меня проверять, я ни от кого не скрываюсь, – вяло отмахнулся Данила. – Рассказал все как было.
– А все почему? Язык! Враг твой! Помалкивал бы в тряпочку, правдолюбец хренов!
Парни долго смотрели друг на друга как петухи и вдруг Юра сменил гнев на милость, широко улыбнулся, снимая напряжение:
– Ладно! Это пока Омаровна допишет седьмой вариант, пока его отошлют, пока там сообразят, что к чему, у нас есть немного времени. Давай так! Дуй в кабинет к главврачу. Ее сегодня нет. Там Зинка. Вот тебе шоколадка. Попроси ее выдать на пару часов твой паспорт. Скажешь: симку купить надо. Домой звонить, типа деньги кончились. Ну или соври еще чего‑нибудь. Как возьмешь, собирай манатки и дуем на вокзал.
– А ты?
– Не парься? Мне давно намекают, что я тут задержался. Я заранее все получил. Тебя ждал.
– Ладно! Спасибо! – повертел Данила в руках плитку «Бабаевского с фундуком». – Пойду попробую!
– Ни пуха ни пера!
– К черту!
Операция по изъятию паспорта прошла без сучка и задоринки и уже спустя полчаса, молодые люди, двигаясь по Кирова, свернули на Придорожный переулок и торопливо вышли к железнодорожным кассам.
– Только не долечились?! – тяжело вздыхал Данила. – Бьет в голову от быстрой ходьбы!
– Ну там тебя скорее в гроб бы вогнали коновалы, – подтрунивал Юра.
– И то правда.
Ростовский поезд подошел без опозданий. Настроение у них было приподнятое. Данила неотрывно смотрел в окно. Синяя форма станционных рабочих. Желтые флажки, белые железнодорожные домики, разъезды, семафоры, холмы, перелески, закрытые шлагбаумы, изгибающийся хвост вагонов, низкое утреннее солнце, водонапорные башни из красного кирпича. Это была Россия.
Операция возмездие
Воронеж встретил их шумным гомоном таксистских зазывал. Юра щедро угощал его сигаретами, был очень улыбчив.
– Одет ты для города, конечно, не фонтан! – делая узкие глаза, критично отмечал он. – А что не взял, что получше? Там же на рынке в Аквилоне были на выбор: и «Горки», и «Цифры» и «Охота»?
Сам он был в форме с иголочки: хорошее сукно, все подогнано в размер, наглажено.
– Я же с госпиталя. На что хватило.
– Ну да! Ну да! – торопливо соглашался Юра. – Это поправимо.
– Да я не парюсь.
– Разберемся. Ну поехали, сеструха уже ждет. Это не далеко. Вон и наш автобус.
Данила вертел головой. На Степана Разина в окнах мелькнул Петровский сквер со скульптурой Петра I, выполненный из розового павловского гранита с 5‑ю корабельными орудиями, и полукруглое управление Юго‑восточной железной дороги с башней в стиле ампир. Доехали быстро.
Сестра, Лида, оказалась очень немногословной девушкой, приятной внешности. Бледное лицо ее было обрамлено красивыми темно русыми волосами, уложенными в тугой узел на затылке, а маленькие морщинки на лбу, у края рта, делали ее чуть старше своих лет. К этому прибавлялся взгляд печальных голубых глаз. Она практически не применяла косметику, не делала маникюр и жила какой‑то своей жизнью. Домик, в котором Лида обитала – был неказистый, и девушка жила в нем одна. Это Даниле показалось странным. За этим скрывалась какая‑то тайна.
– Уж лучше, в ее положении, снять дешевую комнату, чем прозябать здесь на отшибе, совсем одной?! – поделился он своими мыслями с Юрой.
– Да‑а‑а‑а! – вяло махнул он рукой. – Неудачно сходила замуж!
Данила больше не стал расспрашивать. Сестра собрала скромный обед, где превалировала картошка и солонина с погреба. Юра достал трёхлитровую банку домашнего слабого вина.
– Собственное! Чистый виноград. Вот эти пяточки его давили, перед тем как уехали на фронт.
– Ноги то хоть мыл? – поинтересовался Данила.
