Чужбина

Чуть не сломав плетенок, крестная мать через него обнимала и целовала крестника.

– Тетя Ганна, знакомьтесь, это моя вторая половинка, Танечка, – пытался вырваться из любвиобильных объятий Виктор.

– Доця! – пухлые руки уже тянулись к Татьяниным щекам. Крестная мать усыпала все лицо молодой женщины своими смачными поцелуями: – Коли ви приїхали?

– Сегодня утром, – ответил Виктор.

– Який ти гарний хлопець, Вітенька! – всплеснула руками Ганна. – И прям просто відразу прийшов в гості до хрещеної матері. У селі мені тепер усе обзавидуются.

– Мы просто шли купаться, – решила вставить свое Татьяна.

– Тож річка не втече, – Ганна обеими руками схватила за кисти Виктора и Таню. – По‑перше поишьте моих вареников с пасленами.

Второй раз Таню не пришлось приглашать. У нее от голода забурлило в животе. “Надеюсь, хоть тут не руками”, – с надеждой подумала гостья.

– А где крестный? – спросил Виктор.

– Так він з ранку насос ремонтуе, – как барабан затараторила крестная, ведя молодоженов во двор. – Злий як собака на твого батьку. До нього зараз краще не підходити. Хабхабыч зазвичай йому допомагає, а сьогодні не прийшов. Ми не знали, що ви з дружиною приїхали.

Рядом с высокой и широкой ивой стояла газовая плитка. За ней виднелся баллон пропан. Их соединял тонкий резиновый шланг. Белую эмаль газплитки густо покрывали трафаретные отпечатки голубых цветов. Таня не удержалась и пальчиком провела по шероховатому лепестку. Половина цветка осыпалась.

– Так це ж не краска, – рассмеялась тетя Ганна. – Я в известняк дюже синьки намешала, а форму квітка из картошки зробила.

На плите стояли две кастрюли. В той, что побольше варилось мясо. В посудине пониже на слабом огне булькала чистая вода. Крестная первым делом достала из нижней духовки противень, накрытый вафельным полотенцем. Под ним ровными рядами красовались десятки желтоватых с фиолетовыми просветами свежелепленых вареников. Одним махом хозяйка утопила их в кипятке.

В тени ивы стоял большой из грубых неотесанных досок сколоченный стол, покрытый потертой белой кухонной клеенкой. Вся поверхность стола была уложена листьями капусты разных размеров, на которых горками лежали нарезанные дары огорода: та же капуста, картошка, свекла, морковь, стручки зеленой фасоли, хрен, лук, помидоры, укроп и петрушка.

Повариха, как кудесница, по только ей известному рецепту поочередно закидывала в кастрюлю с мясом все эти ингредиенты. Сами листья капусты она руками крошила им вслед. На глазах у Татьяны и Виктора со стола исчезал красочный ковер садового изобилия.

– Приходьте завтра на борщ, – пригласила крестная, суетливо вертясь у плиты, – мы едим його тильки на другый день. Він так смачнише. Що ви стоите, сідайте!

Не успели молодые еще как следует примоститься, как тетя Ганна уже появилась у стола с двумя тарелками вареников, щедро политых сверху сметаной.

– Їжте дітей! – скрестив руки на груди умиленно любовалась она ими…

После такой трапезы Танечке не очень‑то и хотелось сразу лезть в воду. Она с явным облегчением сняла босоножки на платформе, присела на берег и с наслаждением опустила ноги в реку. В ту же секунду отпрянула назад, как будто обожгла ступни об поверхность воды.

– Холоднющая! – завизжала от неожиданности молодая женщина.

Виктор рассмеялся.

– Здесь действительно наш поселковый холодильник, – он показал пальцем на стебли прибрежного камыша, то там, то здесь повязанного яркими лоскутками. От них под воду уходили толстые шнуры или просто тюковая проволока: – Сплошь и рядом бьют родники. Сельчане в жару хранят здесь сметану и масло. А если вдруг средь лета скотину зарезать приходится, то мясо тоже под водой держат.

– А что ж тогда твоя мама его на веревках сушит? – с дрожью по всему телу вспомнила Таня про вяленое мясо. – Или лень лишний раз к речке сходить?

– У нас так принято. Это особый способ приготовления мяса, – с некоторой обидой в голосе пояснил Виктор, – можно еще в мешок с мукой положить. Некоторые кладут мясо на газету в печку. Там сухо и между поддувалом и трубой циркулирует сквозняк. Если ты хоть раз попробуешь, будешь потом сама просить.

– А здесь не воруют? – решила сменить тему супруга. – Замки ж на воду не повесишь.

– Раньше не было такого. А сейчас много новых понаехало. Соседи жалуются, что у них стали продукты исчезать.

Купаться молодые пошли дальше, напротив школы. Там был переезд через речку. В самом мелком месте вода едва закрывала коленки. Здесь она успевала прогреться под лучами июльского солнца. Танечка до позднего вечера нежилась в теплой как парное молоко воде Илека.

На следующий день на завтрак был лишь крепкий черный чай со сливками и, благо, каждый мог пить его из своей кисайки.

Таня решила, что это подходящий момент. Она ненадолго скрылась в спальне. Вернулась оттуда, демонстративно неся картонную коробку с надписью “Чайный сервиз”.

– Поздравляем юбиляра! – невестка через нары протянула свекру подарок. Виктор подхватил и передал коробку отцу. – Счастья вам и здоровья!

– Да не надо было зря деньги тратить, – смущенно отмахивался старик, однако принял подарок, поставил сервиз в угол и тут же продолжил пить чай.

“Мог бы и спасибо сказать”, – подумала Таня, поглядывая на изувеченное лицо свекра.

– Сынок, а ты не хочешь нам свой диплом показать? – мать вытерла руки о кухонное полотенце.

– А что на его смотреть? – гордо отмахнулся сын. – Там одни пятерки.

– Нам же интересно! – не унималась Алтын.

Виктор посмотрел на Таню.

– Там, в моей сумочке, – кивнула она в сторону спальни…

– Красный диплом! – с сияющими от радости глазами обеими руками взяла документ Алтын.

– Дай, я тоже хочу посмотреть, – Яков нетерпеливо выхватил его из рук супруги.

Он впился одним глазом в диплом. В какой‑то момент Хабхабыч резко выпрямил шею.

– Сынок, так это не твой диплом, – не отводя в сторону глаз, удивленно и как‑то настороженно промолвил отец.

– Че ты несешь? – Алтын, улыбаясь, хлопнула краем полотенца супруга по руке. – Нельзя так шутить.

– А здесь черным по белому написано, что настоящий диплом выдан Яковлеву Виктору Яковлевичу. Это кто?

Алтын глянула на сына, потом повернула свой взгляд в сторону мужа. И в тот же момент оба родителя уже вместе недоуменно смотрели сыну в глаза.

– Это мой диплом, – опустил голову Виктор, – мне пришлось фамилию поменять.