Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

– Может, – соглашается он. – И сестра может тоже, но чаще всего это женщина, которая дана мужчине свыше. И умный мужчина всегда будет ценить эту дружбу, – смотрит он на меня, прищурившись. – Истинная дружба в браке – одна из составляющих нашего счастья. Счастья нашей жизни. А оно так хрупко и ненадежно порой… Вот поэтому и нужно оберегать его всеми силами. Не так ли, Хани?

– Ну конечно, Дорогой.

Мне становится как‑то не по себе и от всего этого разговора и от того, как он смотрит на меня.

«Вселенная снова посылает мне знак?»

Я слегка ежусь, как от холода, и молча отвожу взгляд.

«А простил ли бы меня мой Яря?» – задумываюсь я в очередной раз.

Почему‑то для меня это сейчас даже важнее, чем прощение Кирилла.

«Где он, мой любимый безбашенный друг… брат… Опекун и наставник, как я его тогда называла? Частичка моей души…»

В глубине души я понимаю, что Ярик меня не простит. Никогда и ни за что. Не простит! Не с его моральными нормами и принципами. А Кирилл? Тоже вряд ли… Но что же он тогда тут делает?

 

 

4

 

– Джей, это что за порнография? – киваю я на декорацию камина.

– А что такое? Ну так романтИк же, типа, – не понимает тот.

– Камин? В сибирской избушке?

– Ну да, а что такого?

– Да там печка должна быть вообще‑то. Настоящая русская печь. Только она обогреть избу сможет. Камина будет явно недостаточно для наших морозов, мой любимый американский друг.

– Да? Ну ничего, это мы отфотошопим потом. Спасибо за совет, Дарлинг.

– Ты еще балалайки с матрешками по стенам не забудь дофотошопить, – смеюсь я.

– Ну это само собой! – веселится и Джей. – Калинку спляшешь?

– Запросто. Голышом причем, – продолжаю хохотать и я, приспуская халат. Откидываю волосы за спину, обнажая при этом плечи.

– О, а это мысль! – оживляется оператор Кей.

– Так‑так, закончили веселье! Пока закончили, – цыкает Джей на нас обоих. – Настраиваемся на работу! Входим в образ. Он у тебя томный, печальный и загадочный сегодня. С откровенно эротическими акцентами…

– Это как это?

– С томной поволокой в глазах, с закусыванием губ, со стонами и экстазом. Изобразить любовь по полной придется. Только вся любовь к косметике окажется… в финале.

– Чего? Господи, что за чушь? Кто сценарий писал? – принимаюсь я снова хохотать.

– Опять она ржет! – возмущенно упирает Джей руки в бока. – Давай, предложи идею получше.

– Ну ты наглый! Опять я за тебя твою работу делать должна?

– Ой‑ой, можно подумать. Много ты там ее за меня делала.

– Ну половину идей тебе подкинула вообще‑то Я! А вторую ты сам украл! – продолжает меня нести сегодня чего‑то вдруг по кочкам.

– Ах вот ты как со мной, Дарлинг? Ладно. Запомню… – обиженно «надувается» Джей.

– Ладно, шучу, Голуба, – прыскаю я. – Излагай давай дальше свою гениальную концепцию.

– Ну наконец‑то! Ближе к делу. Ну или, скорее, к телу… – хихикает Джей. – Значит, так, сегодня снимаем супер эротическую сцену с бурными занятиями любовью.

– Чего? – офигеваю я. – Ты же сказал «слегка эротическая» съемка. Эротики по минимуму.

– Ну мало ли, что я сказал… А я передумал. Переосмыслил принципы донесения идей в массы, назовем это так. Я же гений! А нам, гениям, свойственно перестраивать пьесу по ходу действия, – паясничает Джей, становясь в пафосную позу.

– А хочешь, Я сейчас передумаю? – встаю я с кровати.

– Ты контракт подписала. Неустойку платить будешь!

– И ты думаешь, меня это остановит? – начинаю злиться я. – Или у моего мужа денег не хватит засудить тебя еще и за обман с мошенничеством?

– Ну ладно‑ладно тебе, Дарлинг, уж и пошутить нельзя… – бросается ко мне Джей, вовсю «виляя хвостом» и улыбаясь во все свои «132 зуба». – Давай не будем ссориться. Нам же всегда ТАК прекрасно работалось вместе. Тише‑тише, ну что ты? – заглядывает он мне в зрачки.

Я успокаиваюсь и улыбаюсь, так как он вдруг безумно напоминает мне Ярусю и своим поведением, и этой дурацкой фразой из его любимого пошлого анекдота.

А хитрюга Джей, вмиг уловив перемену моего настроения, принимается тут же заливаться соловьем:

– Ну чего ты распереживалась, моя Красавица? Ты же уже снималась обнаженной, и не раз. Такое тело грех прятать! И я не устану тебе это повторять! Тем более, что модель – гей. Так что твоему целомудрию ничто не угрожает, – продолжает беззаботно чирикать он.

– Господи, где вы их берете только? Да еще и в таких количествах, – усмехаюсь я.

– А в чем проблема? Предпочитаешь натурала? Не устала еще от них отбиваться? – приподнимает он бровь. – Ты же далеко не всегда соглашалась и на съемки с ними поначалу‑то.

– Зато хоть мужики! – тихо бормочу я себе под нос так, чтобы Джей не услышал, а то опять заведется. – Ладно, проехали, а с кем мне сегодня страсть изображать предстоит? – перевожу я взгляд на Джея.

– Сюрприз, Дарлинг. Надеюсь, оценишь по достоинству, мой, не побоюсь этого слова, ГЕНИАЛЬНЕЙШИЙ кастинг с далеко идущими перспективами, – подмигивает он мне, поигрывая бровями.

Здесь он был прав. «Чуйка» у Джея действительно была идеальная и на подбор актеров, моделей, образов, интерьеров, и локаций для съемок в том числе. Не раз в этом убеждалась.

– Ну что ж, как говорится, поживем – увидим. Смотря с кем поживем, – усмехаюсь я.