Цветок по-прежнему редкий. А вынуждала ли вас жизнь лгать?..

– Как и в тот раз? – усмехается он. – Дежавю прям какое‑то… – бормочет он себе под нос чуть слышно, отводя взгляд.

– Что? – переспрашиваю я.

– Ничего, – хмыкает муж. – И что делать будем? – переводит он взгляд на меня.

– Ты же хотел еще детей. А вдруг он твой? – робко улыбаюсь я ему.

– Ну ты наглая… – качает он головой. – У тебя совесть вообще есть?

– Это было всего раз. Минутная слабость… – бормочу я, не глядя на него.

– Да нет, Хани, это было не раз.

– Что?

– Я в курсе ваших встреч.

– Как? Откуда? – испуганно гляжу я на него.

– А служба безопасности мне на что? Как ты думаешь?

– Ты следил за мной?

– Они всегда «присматривают» за тобой.

– Зачем?

– Я приказал.

– Почему?

– Волновался за тебя.

– И давно?

– Всегда. С самого начала. Ты думала, я отпустил бы тебя на съемки без охраны?

– Но я никогда не видела их поблизости.

– Значит, хорошо делают свою работу. За те деньги, что я им плачу.

Некоторое время я молча смотрю на него, вникая в то, что он мне сказал.

«Значит, они всегда следили за мной… Все это время. Господи, а я ни сном, ни духом…», – доходит медленно до меня.

– Дэвид, прости меня, пожалуйста, – тихо шепчу я, отводя взгляд.

– Я простил тебя тогда, понимая, что у тебя было прошлое. И я действительно полюбил Сайрила и считаю его своим сыном. Но… Но вот еще одного ребенка от твоего русского любовника я не приму.

– Что? Ты знаешь? Ты знаешь… про Сайрила? – поднимаю я на него глаза, более чем ошарашенная этой новостью.

– Знаю.

– Но как?.. – начинаю я и осекаюсь.

Он молча смотрит на меня.

– Когда ты это понял?

– Да практически с самого начала.

Я некоторое время ошеломленно таращусь на него.

«А вечерочек все чудесатей и чудесатей…» – вспоминается вдруг фраза из классики про Алису.

– Почему ты мне ничего не сказал?

– А зачем? – как‑то странно усмехается он отворачиваясь.

– Но сейчас… Это может быть и твой ребенок.

– Боюсь, что нет.

– Почему?

– У меня не может быть детей.

– Что?!

Дэвид встает из‑за стола и отходит к окну. Останавливается там и какое‑то время молча смотрит на сад.

«Так, значит, Славка был прав. И он действительно знал все с самого начала! Знал, что Сайрил не его сын… О боже мой! Ну да, он же именно на это и намекал мне тогда… в том разговоре… Да и на его бесплодие намекал даже, получается…», – доходит в ужасе наконец до меня.

Мозги работают с трудом, переваривая эту обрушившуюся на меня вдруг информацию.

Дэвид поворачивается, продолжая все так же молча смотреть на меня.

– И как давно ты это знаешь? – бормочу я, растерянно глядя на него.

– Знаю что?

– Что у тебя не может быть детей.

– Всегда знал.

– Знал и женился на мне?

– А что здесь такого? Мы бы кого‑нибудь усыновили, но ты даже лучше придумала. Хоть наполовину от любимой жены…

– А зачем ты мне тогда рассказал о «законах Ритта» и телегонии? – гляжу я на него удивленно.

– Да так, для общего развития. Хотел посмотреть на твою реакцию.

– Посмотрел?

– Я не ошибся тогда. Ты действительно была… девственницей, когда согласилась стать моей женой. Ну а потом, будучи уже моей невестой, переспала с ним. И вышла замуж за меня. Браво!.. – мрачно усмехается он.

– А ты? – хмурюсь и я, глядя в его глаза. – Знал, что бесплоден, и хотел жениться именно на «девочке». Важное условие это для тебя было?

– Во‑первых, это важное условие для любого мужчины, как я тебе уже объяснял. Во‑вторых, я действительно полюбил тебя. Ты очень красивая, сама знаешь. И неглупая. Была… – хмыкает он. – Что также немаловажно для меня. Ну, а в‑третьих, я тогда лечился. И верил. Очень хотел детей. И действительно верил какое‑то время, что Сайрил плод МОИХ усилий… – грустно усмехается он.

 

Sarah Brightman – I loved you – YouTube

 

– И как ты догадался?

– Ты шептала его имя во сне. Каждую ночь. ЕГО звала. Я сначала и не понял. Думал, сына зовешь. Какой цинизм – назвать нашего сына ЕГО именем, не находишь?